Когда-то в России
Шрифт:
–И куды ж на сей раз ,Василь Андреич?
–Ты что глух стал или не понял ?Отставка, подчистую, едем домой, в Анапу.
–Господи! Батюшка Василь Андреевич! Да неужто правда, неужто родную сторонушку сподобит господь через столько лет увидать ,-Степан неистово закрестился и на глаза ему навернулись слезы.
Глава 2
В день отъезда, поутру, Колесов, собранный по дорожному, вышел из избы в сопровождении офицеров, кои пришли проститься с уважаемым всеми полковником, а заодно и выпить шампанского или чарку водки, что после вчерашней пирушки, посвященной проводам, было вовсе не лишним.
Стояла уже осень. Разыгравшееся накануне ненастье улеглось, ночью приморозило, воздух был свеж и чист так, что сопки, одетые в желтое, смотрелись отчетливо и ярко. Чемоданы и баулы были уже уложены в возок, на котором с вожжами на коленях сидел солдат-возчик. Выслушав напутствия провожающих
–Батюшка Василий Андреич, не извольте гневаться, кота нашего , Барсика, пристроил у хороших людей. Жалко животину, пропадет ведь бестия.
Сорвавшийся отъезд начали опять напутствовать здравицами, и вино опять полилось в бокалы. Неизвестно, сколько продолжалось бы это еще ,но от коменданта прискакал посыльный с просьбой « господина полковника поторопиться», так как обоз уже вышел. Возчик, повинуясь команде, ожил на облучке, занукал – зачмокал, задергал поводьями, застоявшиеся лошади рванули и возок, ломая кованым ободом колеса лед, прихвативший лужи, покатился вслед выступившему обозу. Обогнули длинную несуразную казарму , выбрались на тракт, лошади побежали веселее; за поворотом сопки показался хвост обоза, а за спиной в последний раз блеснула на солнце голубая гладь залива.
От головы обоза подскакал с докладом начальствующий над казаками хорунжий на красивом резвом коне вороной масти. Колесов сделал необходимые распоряжения на случай неожиданного нападения хунгузов, хотя казаки и солдаты, сопровождавшие обоз, и без этого знали все меры предосторожности: боевое охранение позади и впереди обоза было достаточно сильным, чтобы не допустить внезапного нападения хунгузов- бандитов, переходивших из Китая границу по Уссури и промышлявших в тайге грабежами и разбоями. Власти вели с ними беспощадную борьбу, в которой принимали участие и китайцы, и туземное население этих мест, но окончательно уничтожить этот разбойный промысел не удавалось. Также не удавалось, ввиду слабой заселенности этих мест, плотно перекрыть границу с Китаем. Стоявшие там казачьи поселения и военные посты были редки и в основном работали только на перехват уже возвращающихся назад разбойничьих шаек, да и то только в том случае, если имели своевременное об этом уведомление.
Колесову были известны причины, по которым эти края до настоящего времени были ненадлежащим образом заселены и освоены .В конце 17 века столь успешное до этого поступательное движение России в Сибирь было приостановлено Нерчинским договором с Китаем, опасавшимся деятельной активности северного соседа. Договор запрещал русским селиться по левому берегу Амура и отодвигал Россию от его берегов на север, в тайгу. В то время проблемы внешнеполитического характера (борьба с Крымским ханством, сидевшим занозой в подбрюшье Московии, постоянная напряженность с Турцией, мешавшей выходу к Азово-Черноморскому побережью, непостоянство вечно хитрящих европейских стран), переплетавшиеся с внутренними распрями в высших кругах, а также слабые людские ресурсы и отсутствие дорог заставило власти пойти на этот, казалось бы, позорный для России шаг. Но противостоять довольно мощной по своему многолюдству Цинской империи на тот момент было довольно безрассудно. На целых полтора столетия развитие и освоение Амурского бассейна и связанных с ним Восточной Сибири и Дальнего Востока было заторможено.Четкой границы договор не устанавливал. Китайцы жили по правую сторону реки, а по левую образовалась своеобразная ничейная полоса отчуждения, где не было ни сельского хозяйства, ни промышленности, ни дорог, ни населения. На побережье Тихого океана один только Охотск первым в стране встречал рассвет, и являлся базой для дальнейшего движения на Восток. Именно отсюда открыта была и заселена русскими Аляска, отсюда отправлялись экспедиции по изучению Тихоокеанского побережья, а всюду были места пустынные и малоосвоенные.
Все эти годы Россия не жила спокойно: боролась за выходы к Балтийскому и Черному морям, упорно доказывая всему миру свое право на достойное существование. А на обустройство Дальневосточных окраин не хватало сил.
Однако в 40-х годах 19 столетия ситуация в этом регионе стала меняться: развивалась торговля, оживилось судоходство в Тихоокеанских водах. Англичане упорно стали исследовать берега, выискивая удобные бухты для стоянок судов. Китай стал постепенно превращаться в Английскую полуколонию. Эти обстоятельства обратили на себя внимание Николая 1, который, несмотря на опасения, высказанные канцлером Нессельроде и рядом высокопоставленных чиновников, о возможности разрыва с Китаем и неудовольствии Европы, особенно англичан, решил активизировать Дальневосточную политику и повелел: «Принять все меры, чтобы удостовериться, могут ли входить суда в Амур, ибо в этом заключается весь вопрос, столь важный для России». Причина этого указания кроется в том, что судоходный и имеющий выход в океан Амур являлся главным вопросом в деле освоения Сибири и Дальнего Востока, а знаменитые мореплаватели Крузенштерн и англичанин Лаперуз доказывали недоступность устья Амура со стороны моря. Был снаряжен бриг «Константин» под командой поручика корпуса флотских штурманов Гаврилова, который прибыл к устью Амура в августе 1846года. На байдарах поднялись на несколько миль вверх по реке, но из-за недостатка средств и времени возвратились без положительного результата. Основываясь на данных этой экспедиции, Нессельроде представил царю доклад, где значилось «…устье реки Амур оказалось недоступным для мореходных судов, ибо глубина на оном от одного с половиной до трех с половиной футов. а Сахалин полуостров, почему Амур не имеет для России значения» Резолюция, наложенная царем, гласила: «Весьма сожалею. Вопрос об Амуре, как реке бесполезной, оставить».
И все же настоятельная необходимость освоения и изучения этих необъятных просторов требовала пристального внимания. В 1848 году генерал-губернатором Восточной Сибири назначается Н.Н.Муравьев, человек умный, решительный и энергичный. В команду к нему был назначен и Колесов
В 1849 году Невельский, капитан транспорта «Байкал»,исследует устье Амура и обнаруживает два глубоких фарватера в Амурском лимане, о чем докладывает Муравьеву. встретившись с ним в Аяне. «Сделанные Невельским открытия, -пишет Муравьев, -неоценимы для России. Это заставляет нас незамедлительно приступить к занятию устья Амура, или оно с юга может быть занято другими. Государь назвал поступок Невельского молодецким.» и добавил: «Где раз поднят Русский флаг, там он уже спускаться не должен».
Отвлекшись от своих дум, Василий Андреевич какое-то время рассматривал шедшее вдоль тракта редколесье из дубов, берез, редкой сосны и зарослей папоротника. Все это уже приняло осенний наряд и окрасилось в различные цвета: желтые, коричневые, бурые, местами красные, а затем завернулся в шинель и под монотонный разговор Степана с солдатом уснул. Несмотря на свои 50 лет был он еще крепок и духом и телом и тяжести, набежавших невесть откуда лет, не ощущал. В военных кругах Колесов слыл толковым артиллеристом, хорошо знающим свое дело, профессионально разбирающимся в существующих артсистемах и новейших методиках стрельбы, не зря и был назначен на должность инспектора. Одним из критериев проверки его профессионализма явилась Восточная война, которая по географии боевых действий была беспримерной. Хотя в историю она и вошла как Крымская, но коснулась не только Крыма, но и Дуная, Кавказа, Мурманска, Петропавловска и других мест. Основная задача войны, которую ставила перед собой коалиция, состоящая из Франции, Англии, Турции и Сардинского королевства, заключалась в том, чтобы загнать Россию вглубь континента и сделать ее зависимой от владельцев береговых зон. Если учесть, сколько усилий затратило Российское государство на борьбу за выход к морям, то надо признать исключительное значение этой войны для судьбы страны.
Еще за несколько лет до начала войны Колесов, обследовав то небольшое количество артиллерии, которое находилось в Тихоокеанских фортах, пришел к неутешительному выводу. И дело было не только в малом количестве пушек в береговых укреплениях, но и в том, что это были в основном устаревшие типы орудий столетней давности, чуть ли не времен первых землепроходцев. В случае появления неприятеля они не смогли бы оказать сколько то серьезного сопротивления. А между тем в иностранных флотах ( и уже на кораблях нашего флота тоже, хотя и не на всех) устанавливались давно орудия системы Пексана, отличающиеся большой разрушительной мощью, прозванные «бомбардами» Отдавая себе отчет, что противостоять с существующими пушками береговой артиллерии установленным на кораблях противника бомбическим орудиям будет просто невозможно, Василий Андреевич стал постоянно теребить военную бюрократическую машину империи своими рапортами о поставке на Дальний Восток хотя бы нескольких современных орудий. И буквально накануне войны сановный Петербург снизошел до его упорных просьб и прислал несколько бомбард, места установки коих были полностью отнесены на усмотрение Колесова. Также , по его настоянию ,кое-где старые орудия были заменены на новые,12-фунтовые образца 1845 года. Все это стоило неукротимой энергии и где-то даже определенного бесстрашия, что своим постоянным беспокойством раздражит и вызовет гнев чиновников военного ведомства.
Война застала его в Аяне- селе, расположенном на берегу живописной бухты Охотского моря, закрытой высокими скалистыми сопками и представлявшем из себя полтора-два десятка скромных домиков, за которыми виднелся купол церкви с золотым крестом. На берегу была поставлена батарея, неподалеку располагалась верфь и целый лагерь палаток. Здесь же находилась и фактория Российско-Американской Компании, под управлением которой находилась Аляска. Дорога от Аяна до Якутска через Нелькан по рекам Мае и Алдану занимала 14 дней.