Когда ты проснешься…
Шрифт:
Пятница близилась к своему логическому завершению. Справедливо рассудив, что после розыгрыша рабочему настрою сегодня вернуться не суждено, мы с Вадимом прощаемся с сотрудниками. На выходе нас встречает дядя Боря, и Вадим, пожимая руку моему сообщнику, некоторое время проницательно вглядывается ему в глаза. Уловив возникшее напряжение на лице Бориса Сергеевича, тяну Вадима за рукав:
– Пойдем, пойдем. Дядя Боря – заложник ситуации, во всем можешь винить меня. Я обещал убить его собаку, если он мне не поможет.
– Этот Демон все устроил? – спрашивает Вадим у растерянного дяди Бори,
– Этот, этот! – поспешно кивает пожилой охранник и заговорщицки подмигивает.
Вадим отпускает руку охранника, сменяет гнев на милость, прощается и идет за мной. Мы спускаемся на парковку, где нас ждет автомобиль Вадима: совершенно не изящный, а по мне, так и вовсе уродливый, «минивэн».
– Ничего не говори! – предостерегающе говорит Вадим, замечая зарождающуюся на моем лице улыбку. – На сегодня твой лимит шуток исчерпан.
Молча соглашаюсь. Новый автомобиль Вадим приобрел перед самым рождением дочери, создав этим неосмотрительным поступком неисчерпаемый повод для насмешек. «Зато удобно!» – так он, с убежденностью религиозного фанатика, прокомментировал покупку, заметив плохо скрываемый ужас на моем лице.
– Саша, пообещай мне, что на сегодня твои сюрпризы закончились. Вечером мы собираемся посидеть в тихой обстановке с друзьями, и я не хочу там видеть спецназ с автоматами. Уж точно не в своей гостиной. Если собираешься подарить мне еще один торт, пожалуйста, привези его сам.
Я, надевая шлем, глухо обещаю Вадиму, что подумаю, как сделать его праздник еще более запоминающимся. Вадим отвешивает мне звонкий шлепок ладонью по шлему, имитируя подзатыльник, а я, улыбнувшись одними глазами, завожу мотор и выкручиваю ручку газа. Мотоцикл послушно издает рык, громом раскатившийся по полупустой подземной парковке.
«Демон!» – читаю я по губам Вадима, прежде чем он, покрутив у виска пальцем, скрывается в недрах своего «минивэна».
2
Мотоцикл стремительно разрезает улицы вечерней Москвы. Лавирую между вереницами автомобилей, стараясь не приближаться к их сверкающим, раскаленным бортам. Стоит поздняя весна, и тысячи любителей натурального хозяйства покидают каменные джунгли, чтобы все выходные самозабвенно отдаваться историческому инстинкту земледелия на своих дачах.
Будучи убежден в том, что фрукты и овощи приятнее всего добывать в супермаркетах, я игнорирую все фермерские задатки. Хотя и очень благодарен трудолюбивым дачникам за опустевший город.
Люди всех регионов страны стремятся попасть в Москву, чтобы начать новую, как им кажется, лучшую жизнь. А очутившись в столице, при первой же возможности стараются из нее удрать. И, простояв несколько часов в пробке из таких же уставших жертв большого города, вздыхают потом с облегчением на крылечках загородных домиков.
Мегаполис – настоящее насилие над природой человека. Для меня же лучшим способом противостоять такому насилию – действовать в соответствии с древним правилом: если драка неизбежна, нападать надо первым. Не сопротивляться царящему вокруг безумию, а принять его, пропустить через себя, самому стать безумцем. На, выкуси, город! Сведи с ума сумасшедшего!
Те,
Самая простая и доступная форма ухода от действительности – алкоголь. Недаром спиртное сопровождает человека и в печали, и в радости. Но я почти уверен, что первый выпивший в мире человек чувствовал не радость, а глубокую, глухую тоску. Потому что тем, кто по-настоящему счастлив, и в голову не придет идея затуманить свое сознание. Напротив, счастливым людям хочется впитывать каждую секунду своего счастья. С несчастьем ситуация иная – несчастным людям хочется максимально расфокусироваться, сбежать от колючих и неприятных деталей, утонуть в тумане бессвязных мыслей.
Пьющие на вечеринках люди глубоко несчастны. Их несчастье в том, что они полагают, будто не способны испытать настоящую радость без допинга. Так что я даже не уверен в том, кем быть хуже – радостным алкоголиком или печальным. Пожалуй, пьющие от радости находятся даже в худшем положении: у того, кто спивается от горя, хотя бы есть повод.
Можно сколько угодно запрещать рекламу спиртных напитков и ограничивать продажу алкоголя – все это борьба с последствиями. Людям не нужен алкоголь. Они находятся в поиске ощущения счастья, которое пока не разливают по бутылкам и не подают в красивых хрустальных бокалах со льдом.
Большинство дачников тоже своего рода алкоголики, пребывающие в состоянии похмелья всю рабочую неделю. Каждый будний день они едут на работу, которую ненавидят, где улыбаются коллегам, которых терпеть не могут. На них кричит начальник, клиенты что-то требуют, а они мысленно уже где-то далеко: окучивают любимую грядку или раскуривают сигаретку вечером на крылечке в своем садовом товариществе. И только тогда похмелье «правильной» жизни отступает.
Существуют и другие формы счастья: беспорядочный секс, наркотики, экстремальные виды спорта. Годится все, что взрывает и оглушает привычное течение мыслей, встряхивает повседневность. Если хочется проверить, что все происходящее не сон, – традиционно советуют сильно ущипнуть себя. Острый приступ боли призван выдернуть человека из сна, разделить иллюзию и реальность. В мегаполисе люди регулярно щиплют себя просто для того, чтобы убедиться, что они все еще живы, что еще способны чувствовать.
Добираюсь до дома за какие-то четверть часа. До ужина с Вадимом и его семьей остается три часа. С мстительным удовольствием думаю, что половину этого времени Вадик будет продираться сквозь сонмы автомобилей, матерясь на соседей по дороге. Впрочем, матерясь – это вряд ли, он скорее всего слушает легкую музыку или аудиокнигу и мысленно желает крепкого здоровья каждому подрезавшему его придурку. Поразительный человек.
Не удивлюсь, если вечером вместо традиционных для русских гуляний напитков на столе окажется только торт. А жена друга – румяная молодая девушка – будет разливать по кукольным чашкам в крапинку ароматный чай из носатого чайника. Потом Вадим задует свечи, загадает желание, и в одиннадцать вечера мы отправимся по кроватям, в темноте рассказывая друг другу страшные истории про налоговых инспекторов.