Когда умирает любовь
Шрифт:
– Сейчас да. Он открыл свою компанию. И за несколько лет этот бизнес сделал его миллионером.
Джессика подскочила на месте:
– Правда? Что ты еще знаешь? Я слышала, у них есть сын, ровесник Стива?
– У них еще есть дочь твоего возраста, и я думаю, ты скоро с ней познакомишься. Она будет учиться в вашей школе.
Теперь Джессика была окончательно заинтригована. Благодаря Джереми Фрэнку и семье Морроу жизнь в Ласковой Долине становилась интереснее с каждой минутой.
4
На
В это же время Джессика вспомнила, как Энни Уитмен пыталась покончить жизнь самоубийством, после того как ее не приняли в команду болельщиц. К счастью, она выжила, но Джессика не могла больше пройти мимо больницы, не испытав чувства вины. Она вспомнила, как мучительно было признать, что она хоть немного виновата в том, что довела Энни до этого.
Полная женщина средних лет по фамилии миссис Симпсон встретила близняшек в приемном отделении и повела на экскурсию.
– Многие люди воротят свои носы от добровольной работы, – говорила она, пока сестры шли за ней по чистому коридору, покрытому линолеумом, – но в такой большой больнице важна любая работа, даже маленькая. Я люблю представлять Фаулерскую больницу большими часами. Если одно колесико механизма выходит из строя, часы сбиваются с хода.
– Ого, а у меня и часов-то нет, – прошептала Джессика Элизабет.
Элизабет ткнула сестру локтем в бок, чтобы та замолчала.
Первые дни близняшки будут отвечать за доставку больным немедицинских вещей: прохладительных напитков, книг, журналов, к тому же вручать передачи и развозить тележки с разными предметами для продажи. Они также должны будут выполнять некоторую легкую канцелярскую работу и все те маленькие поручения, которые медсестры дадут им. Но чаще придется бегать по поручениям пациентов или составлять кому-нибудь компанию. Миссис Симпсон объяснила, что множество больных – одинокие люди и нуждаются просто в собеседнике. Медсестры обычно слишком заняты, чтобы подолгу болтать с больными, а у сестры милосердия график более свободный.
Джессика уже точно знала, с каким одиноким пациентом она будет беседовать. Первым заданием для нее было выяснить, в какой палате находится Джереми Фрэнк. А по пути, пока начальница отдела кадров продолжала рассказ, Джессика высматривала в холлах симпатичных докторов.
Когда экскурсия закончилась, миссис Симпсон вручила им кипу больничных книг для чтения и показала, где они могут получить свою униформу. Расписание у них будет свободное: работать два дня в неделю по выбору начиная с завтрашнего дня после школы.
Когда они приехали домой, Элизабет была в восторге.
– Ты была права, Джес. Мы действительно будем приносить какую-то пользу. Ты видела того несчастного старика, который сидел в коридоре в каталке? У него был такой грустный вид…
– А-а, – рассеянно ответила Джессика.
Она с головой ушла в мечты о Джереми Фрэнке, представляя, что он держит перед ней микрофон и говорит:
«Джессика, расскажи нам, как это – быть знаменитостью в шестнадцать лет?»
Но на следующий день Джессика расстроилась, узнав, что ее определили в родильное отделение. Там-то, естественно, не было возможности столкнуться с Джереми Фрэнком. Она уныло плелась за миссис Симпсон, которая показала ей отделение и представила старшей сестре мисс Норе, неприятной женщине с мрачным лицом, которая напомнила Джессике военно-морского сержанта. Мисс Норе пристально посмотрела на Джессику из-под седых кустистых бровей.
– Ты что-нибудь знаешь о младенцах? – спросила она.
– Приблизительно. Только то, что я сама была младенцем – Джессика обезоруживающе улыбнулась, надеясь покорить старшую сестру небольшой дозой юмора.
Мисс Норе ее заявление вовсе не показалось смешным.
– Надеюсь, ты серьезно отнесешься к своей работе, – отрезала она.
Джессика вспыхнула:
– Конечно, да.
«Помогите!» – неизвестно кому взмолилась она.
– Хорошо. Тогда ты можешь начать с этого. – Мисс Норе всучила ей белый пластиковый пакет, набитый мусором.
– Что это? – спросила Джессика.
– Грязные пеленки, – гаркнула мисс Норе, указывая путь к мусорному отсеку.
С этого момента все постепенно становилось еще хуже и хуже. Следующим заданием Джессики было найти вазу для букета, который передали для одной из рожениц. Когда она принесла цветы в комнату, женщина приветливо улыбнулась ей:
– Не правда ли, это самый прелестный малыш, которого вы когда-либо видели?
Джессика перевела взгляд на кровать, где лежал сморщенный красный комочек. Он неистово размахивал кулачками и, словно рыба, открывал и закрывал свой беззубый ротик.
Джессика оторопела.
– Безусловно, – солгала она.
Остаток часа она провела, говоря такую же ложь каждой новой матери, которая тыкала ей в нос своего ребенка. Она, должно быть, перевидала их с десяток, пока наконец не наступило время перерыва. Джессика поднялась в лифте наверх, чтобы найти Элизабет, которую определили на второй этаж. Она увидела ее, когда та везла свою тележку мимо поста медсестер.
– Успела спасти кому-нибудь жизнь? – съязвила Элизабет.
Ее глаза сверкали.
– Ты что, шутишь? Все, что я делала, это смотрела на миллион новорожденных.
– Звучит не так уж и плохо, – сказала Элизабет.
– A y тебя как дела? – спросила Джессика, беря из тележки апельсиновый сок.
– Потрясающе! Послушай, Джес, это была твоя лучшая идея. Я уже познакомилась со многими интересными людьми. Я даже решила попросить разрешения у мистера Коллинза написать заметку об этом в «Оракул». Знаешь, кого я встретила, когда разносила журналы?
– Дай угадаю. Какого-нибудь очаровательного дедульку, который рассказал тебе, как он воевал в Гражданскую войну? – Джессика зевнула. – Угадала?