Когда умирают боги

Харрис К. С.

Вардан снова повернулся к письменному столу.

– Да, уезжаю.

– Граф Портланд мертв.

– Хорошо, – сказал Вардан, запихивая бумаги в лежащий на столе ранец.

Себастьян оттолкнулся от двери и вошел в комнату.

– Он не убивал ее.

– Я знаю.

Себастьян подошел к холодному камину, не сводя взгляда с зеркала над каминной доской, в котором отражалось мигающее пламя свечи.

– Расскажите мне о письме из Савойи.

– Что вам удалось узнать?

– О плане свергнуть регента? Не много. Меня касается только то, что случилось с Гиневрой Англесси. Как к ней попало письмо?

На секунду ему показалось, будто шевалье не намерен отвечать. Но тут Вардан отвернулся от стола и, закрыв лицо руками, шумно вздохнул.

– В субботу, накануне ее смерти, мы встретились в таверне возле Ричмонда.

– Понятно.

Вардан опустил руки, потерев ладонями лицо.

– Я знаю, о чем вы думаете, но все было не так. Едва она зачала ребенка, мы стали встречаться как друзья. Она говорила, что иначе это было бы предательством по отношению к Англесси. В ту субботу мы прогулялись по парку, потом заказали чаю в отдельной гостиной местной таверны. Накануне ночью я почти не спал, а после прогулки по свежему воздуху уснул в кресле. Но сначала снял камзол и куда-то швырнул. – Его губы дрогнули в слабой улыбке, которая тут же пропала. – Гин всегда была очень аккуратной. Она подобрала с пола камзол, собираясь просто повесить его. Тогда письмо и выпало из кармана.

– Она прочла его?

– Да. Впрочем, на нее это было не похоже. Наверное, в последнее время она видела в моих действиях что-то подозрительное. А тут еще печать Савойи… в общем, она не смогла удержаться.

– И призвала вас к ответу?

Вардан кивнул.

– Когда я проснулся.

Он прошелся по комнате и остановился у длинного библиотечного стола, начав одной рукой перебирать книги, разбросанные в беспорядке по блестящей столешнице.

– Она пришла в ужас от наших планов. До сих пор не понимаю почему. К династии Ганноверов она никогда не питала ничего, кроме презрения. В их семье даже жила легенда, будто какая-то ее прапрабабушка была любовницей Якова Второго. Но она только и могла говорить, что о несчастье, которое принесет людям война… ну и, разумеется, о моем риске. Я попытался убедить ее, что избавиться от принца-регента – единственный способ спасти Англию, удержать страну от жестокой революции, как это случилось во Франции.

– Она не поверила?

– Нет. – Он глубоко вздохнул. – Никогда не забуду ее взгляд. Она смотрела на меня как на чужака, которого видела впервые в жизни.

– Зачем она забрала письмо? – мягко спросил Себастьян.

– Если честно, я уверен, она не собиралась этого делать. Просто в пылу спора она отбросила письмо, как что-то нечестивое, к чему она не могла больше прикасаться. Единственное, что мне приходит на ум, – письмо, должно быть, застряло в складках ее плаща. Когда Гин уходила, то плащ не надела… просто схватила его и выбежала вон. Я не знал, что письмо пропало, хватился его не сразу.

– Неужели вы думали, что она вас предаст?

– Нет. Но когда я попытался связаться с ней, она отказалась видеться со мной. Мне пришлось буквально подкараулить ее на улице однажды утром, когда она отправлялась на прогулку в парк. Гин поклялась, что уничтожила письмо, как только обнаружила, что случайно его унесла. – Он помолчал, с трудом сглотнул. – А потом она сказала, что никогда больше не хочет меня видеть.

Себастьян не сводил внимательного взгляда с профиля молодого человека.

– Но, когда вы рассказали своей матери, что письмо уничтожено, разве она вам не поверила?

Лицо его исказилось от боли.

– Нет.

– И тогда ваша мать написала Гиневре записку, подделав ваш почерк, и попросила ее привезти письмо в Смитфилд. Только Гиневра не выполнила просьбы. Не могла ее выполнить, потому что успела уничтожить письмо. Но ваша мать все равно ее убила.

– Да, – с трудом прошептал Вардан. – Она сказала, что не может позволить Гиневре жить. После того, что Гин узнала.

– Когда вы обо всем догадались?

– Сегодня днем. Когда увидел записку и услышал от вас об ожерелье. Я пришел домой и откровенно с ней поговорил. Мать даже не пыталась ничего отрицать. Заявила, что сделала все это ради меня. – Он судорожно вздохнул. – Господи, помоги. Она сделала это ради меня.

– Ваш отец был связан кровными узами с Савойской династией?

Вардан повернул голову и посмотрел на Себастьяна, слегка прищурившись.

– Да, хотя к Стюартам он не имел отношения. Как вы узнали?

– Однажды в разговоре вы обронили замечание насчет обедневших родственников королевских кровей. Что вам обещали в обмен на вашу поддержку? Богатую жену?

Высокие скулы вспыхнули румянцем.

– Да.

– Не удивительно, что Гиневра не захотела вас больше видеть.

– А что мне еще оставалось делать? – вскипел Вардан, отходя от окна. – Провести остаток жизни в бедности, дожидаясь смерти Англесси? Да он спокойно мог прожить лет двадцать или тридцать.

– Или умереть еще до конца лета.

Вардан дернул головой, словно получил пощечину.

– Она никогда ничего подобного не говорила. Впервые слышу это от вас – Он тихо и невесело рассмеялся. – А знаете, что она сказала в последнюю нашу встречу? Она радовалась, что отец в свое время не позволил ей выйти за меня. Она сказала… она сказала, что любила меня всю жизнь, но только теперь поняла, что мальчик, в которого она влюбилась, вырос, но так и не стал мужчиной. Настоящим мужчиной был тот, за кого она вышла замуж.

В комнате повисла тяжелая, зловещая тишина.

– Где сейчас ваша мать? – спросил Себастьян.

– Наверху.

Себастьян направился к двери, но остановился на пороге и оглянулся на человека, который по-прежнему стоял возле письменного стола, крепко зажав в кулаке ремни ранца.

– Насчет заговора против принца… кто еще был замешан кроме Портланда?

– Не знаю. Портланд служил связным между Савойей и остальными. Их имена он держал в тайне.

Себастьян кивнул. Возможно, шевалье солгал, хотя вряд ли. Люди у власти обычно соблюдали большую осторожность, замышляя предательство.

– Что вы будете делать?

Вардан дернул плечом.

– Отправлюсь в Европу.

– В Савойю?

– Вероятно. Или, быть может, поеду во Францию. Помирюсь с Наполеоном. – Он бросил на Себастьяна пытливый взгляд из-под темных густых бровей. – Надеюсь, вы не считаете своим долгом попытаться меня остановить?

– Нет. Но другие, несомненно, так не думают. – Себастьян вновь повернулся к лестнице. – Я бы вам предложил не теряя время отправиться на побережье.