Когда уйдешь

Кёяма Валерия

В дверях продолжали оставлять квитанции об неоплате, угрозы отключить электричество, воду и газ. Поначалу Леля не обращала на них внимание, так как первые уведомления начали приходить больше года назад, когда она еще училась в школе и не особо переживала о том, чем должны заниматься взрослые. Просто приносила квитанции и оставляла их

на столе. Каждый месяц сумма росла, теперь на нее и вовсе стало страшно смотреть. Леля начала бояться, что однажды она придет с учебы, а дома не будет электричества. Сразу встает вопрос –как заряжать телефон? Как мытья, где стирать и что пить? Это стало беспокоить ее больше, чем ночные кошмары, больше, чем ее сомнительное будущее. Однако в жизни часто случается так, что когда тебе кажется, что хуже просто некуда жизнь просто берет и показывает тебе, что ты ошибался. И тогда ты понимаешь, что прежде было не так уж и плохо. Но вернуть уже ничего нельзя.

С непривычки странно было смотреть на залитый солнцем город. Миру снова вернули краску. Все, что могло и собиралось цвести –цвело. Люди радовались смене погоды, на их лицах читалось удовольствие и благодарность за долгожданное тепло и свет. Одна Леля ехала в колледж с грустными-прегрустными глазами. На этот раз за ними действительно скрывалась удрученность своими мыслями. Она не понимала, как так быстро мог набежать такой огромный долг. Где взять денег на его погашение и как заставить маму начать хоть немного его выплачивать? Ей же на все плевать. Она даже не хочет вызывать человека, который посмотрел бы их плиту. Вполне возможно, что у них уже давно утечка газа иначе почему, когда ее включают в квартире всегда стоит запах кислятины?

Однажды она поругалась с соседкой по этому поводу. Как всегда, стояла в дверях и в любой момент могла хлопнуть дверью и спрятаться в квартире. Мама была немногим выше Лели, с такой же тонкой костью только обрусевшая и порядком постаревшая к своим сорока годам. Орала будет не подходящим словом –гавкала, как маленькая разъяренная собачонка. В тот день был плановый осмотр дома на утечку газа, и соседка требовала, чтобы в этот раз они обязательно впустили ремонтника. Дверь ему в тот день не открыли и Леля догадывалась почему. Скорее всего мама, как и она сама, стыдилась своего «дырявого сундука» и не хотела позориться перед посторонними людьми.

Когда она приехала еще не прозвенел звонок с первой пары. У фасада здания было чисто, на ступеньках лежали опавшие с елей зеленые иголки. Буфет закрыт. Леля схватилась за давший голос желудок и встала у окна на против раздевалки для девушек, чтобы подождать, когда вернется буфетчица. Ей хотелось перекусить в тишине и спокойствии пока не началась перемена. Но до звонка оставалось всего пять минут, а первым занятием у них стояла физкультура, на которую нужно было еще успеть переодеться.

«Где ее все время черти носят?»

Леля осуществила задуманное и теперь брала с собой пластиковую бутылку с чаем. Заварка дома была, вода тоже. Сахара правда наскреблось всего пол ложечки. Она сделала два глотка, чтобы унять ворчливый желудок и словно все осознав он замолчал. Одуванчики за окном впервые за долгое время раскрылись как следует, приглашая угоститься своей пыльцой трудолюбивых жужжащих пчел. Ангелину она увидела из далека. Рыжеволосая, немного полненькая. У нее тоже была большая грудь, о которой Леля могла только мечтать. К своим почти семнадцати годам ей хотелось быть более похожей на девушку. Чтобы на нее хоть иногда смотрели так как смотрят на Соню или Виолетту…

«Это все потому, что я недоедаю. Недоедаю и поэтому не расту. Одежде, в которой я хожу на физкультуру уже три года, а она по-прежнему мне как раз. Хотя, когда ее покупали она все же была немного великовата. Немного…»

Конец ознакомительного фрагмента.