Когда вдруг решил... что уже... поздно
Шрифт:
— Как всегда разбрасываешь вещи по всему дому. — Мягко, без укора проговорил он, лёгкую ткань пальцами перебирая. — Я скучал… — Потянул осторожно, а Рита на это заявление лишь беспомощно пожала плечами.
— Я тоже. — Улыбнулась, оставила бокал на одной из декоративных полочек, комнату пересекла, чтобы максимально близко к нему оказаться, чтобы запах знакомый почувствовать, ауру силы пересечь, чтобы ей же и поддаться.
Задохнулась волнением, когда Костя к себе прижал, сильными, будто обжигающими движениями по коже лица, шеи провёл, когда сжал с боков, воздух из лёгких прогоняя. Зажмурилась тогда, голову запрокинула, все мысли от себя отпуская, все претензии, сомнения, подозрения. И поцеловала его. Сама. Первая. Губ коснулась и замерла, понимая, что ответил, что инициативу перехватил
— Даже не спросишь, почему пришла?! — С непонятным вызовом бросила Рита, руками себя за плечи обхватив. Литнер посмотрел на неё в упор и беззвучно, одними губами проговорил:
— Нет.
— Тебе всё равно? — Проронила она уже иначе, с нескрываемым страхом, с паникой в голосе.
— Нет. — Покачал он головой, на колени перед ней опускаясь.
Мягкими прикосновениями заставил плечи расправить, открываясь, легко с застёжками платья справившись, с груди его стянул, осторожным движением к нежной коже прикоснулся, чтобы тут же на неё губами поцелуй опустить.
— Ты сейчас здесь и это главное. Разве не так? — Проговорил, нежными поглаживаниями, которые всё ниже, на живот спускались, заставляя смысл сказанных слов терять.
Уверенным, твёрдым взглядом гипнотизируя, предлагал под прикосновения подставляться, поддаваться давлению, уступая, выгибаясь, помогая справиться с платьем.
— Самая красивая. — Нашёптывал, бёдра, щиколотки оглаживая. — Без тебя в моей жизни не было смысла. — Убеждал, пальчики на ногах нацеловывая. — Не делай так больше. — Попросил, кожу на внутренней поверхности бедра прикусывая. — Я тебя не обижу. — Заверял, мягко улыбаясь, раздвигая её ноги, между ними устраиваясь.
Нежности надолго не хватило, да и ненужной она сейчас казалась обоим. Полной отдачи хотелось, границы безумия увидеть, край, на котором всю жизнь балансировали, почувствовать снова. Он входил резко, до упора, тонкую шею сжимал, не позволяя отвернуться или закрыть глаза. И тело, и душу этой хваткой удерживал. Как выгибается под его напором видел и её хриплые стоны в себя впитывал. Вдох и выдох контролировал, пальцы на шее то сжимая, то давая послабление. Прикосновениями жадными понять заставлял, как соскучился, как истосковался. Грудь сдавливал, наблюдая, как молочно-белая кожа под его чуть смуглой разогревается, как сжимаются горошинки сосков, выдавая возбуждение, как пульсация глубоко внутри нарастает. С удовольствием отмечал, что непозволительно долго ногами его бёдра удерживала, отстраниться не позволяя. Уже поняла, наверно, что рано или поздно с обрыва всё же сорвётся и как могла момент истины оттягивала.
Костя другим был. Не тем, кто не так давно посмеивался, на Риту со стороны глядя. Не тем, кто на колени перед собой ставил, кончиками пальцев за подбородок удерживая, властью наслаждаясь. Не тем, кто на коротком поводке держал, когда оступиться посмела. От него год назад ушла, к нему сейчас вернулась. А всё что между… так… обман, заблуждение, игра. Оба это понимали, осознавали, чувствовали. И дрожала она только лишь от осознания того, с кем сейчас рядом. С кем, где, почему так близко оказалась. Одно лишь имя, его дыхание, прикосновения волны оргазма по телу разливали. А, отдышавшись
Костя всё понял. То ли дыхание её выдавало, то ли внутренняя зажатость, что пришла на смену неге и расслаблению. Не пытаясь вырваться, боясь себя чем-то выдать, Рита лицом к его плечу прижалась, будто в спешке кожу мелкими поцелуями осыпая. Всем телом льнула, умоляя время остановиться, и боялась глаза открыть, чтобы его понимание увидеть.
— Я не буду тебя жалеть. — Прошептал Литнер, губами к её похолодевшему в панике лбу прикасаясь. — И отговаривать не буду. — Несильно волосы в кулаке сжал, на взгляд ответить всё же заставляя. — Решила — делай, и мнением моим интересоваться не смей!
Плотно сжатые губы и нескрываемое разочарование неприятно полоснули по сознанию. А ей больно было! Ей кричать хотелось, свою истину не признавая, от неё отрекаясь! Марго безвольно сжала кулаки, силясь что-то возразить, наперекор высказаться, но смотреть на это Костя не захотел. Первым поднялся, позволяя холоду её тело охватить. С плохо скрываемой злостью бельё натянул, брюки, резким движением затянул пряжку ремня. Уже справился с застёжкой золотого браслета часов, когда Рита подобралась, колени к себе подтягивая. С явным безразличием на лице отвернулась от собравшегося в ногах изрядно помятого платья. Он всё понял без слов и плед, что до этого покрывал диван, на её плечи накинул, на грудь, позволяя чувствовать себя защищённой. Рита жадно притянула к себе гладкую ткань и, едва сдерживая проклятия, которыми осыпать его хотелось за эту проницательность, за понимание, до боли, до судороги стиснула челюсти.
— Ну? Что же ты молчишь? Говори. — Потянул он насмешливо и руки на груди скрестил. — Не подумай чего… удар я приму достойно. И деликатно отворачиваться в сторону, когда вздумаешь к выходу направиться, не стану. А уже потом на удар отвечу. И тоже достойно, ты уж мне поверь.
Согласно кивнув любым его доводам, Рита невесело улыбнулась, с ковра поднялась, плечи расправила, чтобы тоже выглядеть… достойно…
— Ничего не выйдет, Костя, отзови людей. — Вымученно простонала, покаянно опустив голову, а он лишь вызывающе хмыкнул.
— Вот как? Не могу. — Зло скривился, губы вперёд вытянул, расслышав её обречённый стон. Волосы взъерошил, решимости набираясь. — Хочешь ты того или нет, но по-прежнему остаёшься моей невестой. — Проговорил и зубы сжал, так она хмыкнула в ответ на это его заявление, так вызывающе посмотрела. — А, значит, я буду тебя контролировать, я буду тебя защищать.
Рита в жесте беспомощности лицо ладонью прикрыла.
— Костя, мы всё решили и…
— Мы ничего не решили! — Взорвался Литнер гневным криком. — Ты что-то там себе напридумывала сгоряча, а сейчас не можешь назад повернуть. И плевать!.. что всем вокруг и тебе в том числе, меры такие не по зубам оказались!
Костя с места сорвался, пытаясь злость унять, а Рита беспомощным взглядом его передвижение по комнате отслеживала.
— Нет, ну надо же! В сексе её, значит, всё устраивает, а жить со мной Маргарита Петровна, получается, не согласна! Она вся из себя такая чистая и непорочная, всегда в белом и с пушистым хвостиком, а я тогда кто? Злой и страшный? Запугал тебя бедную? А чем не вариант? То по свистку прибегала перепихнуться, а тут на тебе! Самой явиться пришлось! Не королевское это дело: марать ручки. Но придётся, милая, придётся. По-другому уже никак! Ты зачем завела меня сейчас, а? — Устало выдохнул, окончательно злость отпуская. Собственный выпад не одобряя, головой покачал. — Давай передышку возьмём, я не готов продолжить. — Заявил, пересохшие губы языком увлажняя. — Разговор совсем не туда зашёл, я вспылил и если в том же духе продолжить, лучше не станет. Давай ты… — Беглым взглядом Марго окинул, то, как руками покрывало на грудь натягивает, как ноги скрестила, чувствуя, что сперма стекает, пытаясь её дальше не пустить. — Ты примешь душ, обдумаешь всё, я остыну. — То, что не согласна, понял, но высказать не позволил. — А после мы продолжим. — Твёрдо заявил, это решение за двоих принимая.