Когда восходит тень
Шрифт:
– Как вы меня нашли? – спросил он.
– Думаешь, моя сила действует только когда ты не спишь? – изумленно спросила она. Махнула рукой, и в ней появился бокал темного вина.
Он покачал головой:
– Раньше вы такого не делали.
– Ты не был готов, – ответила она.
– Я и сейчас не готов, – Антон сглотнул. Он чувствовал лед в горле. – Я стану таким же, как он. Они меня сделают таким. Это уже происходит. В моем видении есть свет, и он… он хочет… – Он замолчал. Свет хочет? Он не это собирался сказать. – Он свел его с ума.
Карты исчезли из рук. Вместо этого в них оказался меч. Он был тяжелым, но Антон знал, что не сможет бросить его.
– Эндаррион, – произнесла Безымянная дама. – Ты найдешь его там.
– Что?
Что-то пробежало по лицу Безымянной дамы, словно тень.
– Антон, – сказала она, а бокал в ее руке хрустнул и вино полилось из него словно кровь. – Проснись.
Антон сел, хватая ртом воздух во тьме. Его простыни свалились с постели, а шею и лоб покрывал холодный пот. Он поднял трясущуюся руку к лицу, чтобы вытереть одинокую слезу.
Картинки из его сна снова появились перед глазами. Безымянная дама, его бабушка… и Иерофан. Все казалось таким настоящим, словно он и правда был в той комнате, наблюдал, как свидетели пытают узника, а его крики звенят вокруг.
Он никогда раньше не видел Иерофана, но знал, кем был человек под маской. Он снился ему и раньше, но не в таких подробностях.
Могло ли это быть правдой? Или сон навеял страх Антона?
Но это было невозможно. Это был сон, ничего больше. Просто его разум проходил через худшие страхи.
Он выглянул через окно на черное небо. Холодный страх сковал живот, когда он подумал о том, что ждало его утром. Новые кошмары. Снова то же самое. Из-за мысли о том, что придется снова с ними встретиться, Антон почувствовал себя невероятно уставшим. Такую усталость сон не мог прогнать.
Что он вообще делает в Керамейкосе? Подвергает себя какому-то испытанию, придуманному людьми, которым на него наплевать. Им важны только видения в его голове, как раньше и бабушке, и его брату, и Иерофану. Им безразлично, чего хотел Антон, и так всегда и будет. И если их копания и терзания сведут его с ума – им тоже будет на это плевать.
Внезапно в голову пришла неизбежная мысль – он мог уйти.
Придется по крайней мере неделю идти в одном из направлений – Антон не был уверен, где именно в Галлианских горах они находились, но он знал, что, если достаточно долго будет идти вдоль реки, то наконец выйдет на берег. Там он уже решит, что делать дальше. Как всегда. Он останется один, но так было всю его жизнь. Почему теперь должно быть по-другому?
«Должно было быть, – прошептал голос в глубинах разума. – В этот раз кто-то должен был тебя защищать».
Он яростно отринул эту мысль, вылез из кровати и запихнул несколько комплектов одежды в простыню, завязав ее как мешок. Потом выскользнул за дверь и прикрыл ее за собой так тихо, как только мог. Затем стал красться по темному дворику к хранилищу бараков. В форте было необычайно тихо, и плеск реки казался в два раза громче.
Хранилище было не заперто, дверь слегка приоткрыта. Антон полагал, что в такой изоляции им не нужно было волноваться из-за мелких воров.
Он забрался внутрь и постучал по лампе, пока та не осветила похожее на пещеру хранилище. Глянув на первый ряд полок, он начал собирать провизию. Пальцы бегали по полкам и брали все, что казалось полезным, – пара корнеплодов, бурдюк с водой, мешок зерна. Он повернул за угол к следующему ряду полок и стал разглядывать банки без этикеток. Наугад взял одну из них, открыл и осторожно понюхал.
– Почему всегда, – произнес голос из темноты, – когда я не могу уснуть, появляешься ты.
Антон подпрыгнул, взмахнув руками и свалив стопку ящиков на ближайшую полку. Банка разбилась у его ног, по полу рассыпалось соленое зерно.
Антон не стал поднимать осколки. Вместо этого всматривался в пространство, позволяя глазам привыкнуть к тусклому свету, пока не заметил, что Джуд прислонился к полке у задней стены хранилища. Он сидел сгорбленный, с опущенными плечами, словно ему было больно.
– Видишь меня во сне, Джуд? – спросил Антон. Он понял, что это была их первая личная встреча с самого приезда в Керамейкос. С тех пор, как трибунал запретил им видеться.
Джуд склонил голову набок, не отрывая взгляда от Антона.
– Сначала в «Тайном источнике», – продолжил он, словно не слышал его. – Потом на корабле. А теперь здесь.
Непривычная горечь сквозила в словах Джуда, и что-то еще в его голосе казалось неправильным. Паладин поднял кувшин к губам и сделал большой глоток – и тут все стало ясно. Опущенные плечи. Расфокусированный взгляд. Неясная речь.
Джуд не был ранен. Он был пьян.
Невозможность этого факта на долгое мгновение лишила Антона дара речи. Он вспомнил, с каким презрением Джуд отказался от маленькой чашки вина, предложенной командой «Черного баклана» в Паллас Атосе. До приезда в Керамейкос Антон полагал, что все паладины воздерживаются – но таким был только Джуд. По крайней мере до этого дня.
В наступившей тишине Джуд снова поднял кувшин, делая долгий глоток.
– Ладно, – сказал Антон, присев рядом с паладином и осторожно забрав у него кувшин. – Думаю, тебе хватит.
Антон хорошо научился разбираться с любящими выпить клиентами, когда работал официантом в садах Талассы. Эта ситуация мало чем отличалась.
Джуд позволил Антону забрать у него кувшин. Его взгляд был мутным.
Антон поставил кувшин позади себя.
– Почему бы нам не встать с пола.
Джуд вытер уголок губ ладонью.
– Я именно там, где мне и место.
Антон сглотнул и встал. Мгновение он просто стоял и смотрел на Джуда.
– Что ты тут делаешь? – спросил Джуд, словно только что задумался об этом.