Когда вулкан проснулся
Шрифт:
В голове Макса рождались и рушились одна идея за другой. Страшные картины катаклизмов сменяли друг друга. Как можно сымитировать терракт? Отправить на имя Геры тысячу конвертов с белым порошком, а затем натравить на него журналистов… Неплохо, но конверты могут задержать еще на почте, и до отеля они не дойдут. Значит, надо засыпать отель белым порошком. Распылить его по ветру. И сообщить журналистам, что уже умерло сто человек… Нет, не то! Как распылить? Ходить вокруг отеля и раскидывать мел пригоршнями? Слишком примитивно. Полиция сразу поймет, что имеет дело с ненормальным, который возомнил себя исламским террористом. Террорист должен быть настоящим, с именем, с убийственной репутацией! На крайний случай, это должен быть гражданин какой-нибудь арабской страны. И по традиции в качестве орудия возмездия он должен использовать самолет!
Макс вскочил со скамейки и принялся с волнением ходить у входа в административный сарай.
Во-первых, нужен настоящий самолет и настоящий араб. Все остальное может быть фальшивым: и террорист, и порошок, и сам терракт. Самолет, если его угонит араб, станет сенсационной бомбой. Об этом не только вся Вест-Индия узнает, об этом весь мир заговорит! А если самолет пролетит над Тринидадом, и на отели посыплется белый порошок, то благополучный остров в считанные часы опустеет, как ядерный полигон. И останется лишь принимать и размещать тысячи туристов на Сесспуле – хоть и вонючем, но экологически чистом.
Макс хлопнул в ладоши от избытка чувств. Впервые за несколько месяцев он почувствовал прилив оптимизма… Надо бороться! Без борьбы нет победы… Его план был жестоким и безумным. Он разорит Геру и окупит все свои затраты на строительство "Нью рашнс". А потом… потом… Потом он проделает один маленький фокус, и за приличные деньги продаст отель вместе со всей зловонной латифундией какому-нибудь лопуху.
– Иди сюда, недоразвитый! – крикнул Макс Дикобразу.
Дикобраз никогда не реагировал на слова Макса сразу, а выжидал несколько секунд. Он считал, что тем самым он демонстрирует свою независимость и спасает свою гордость. Сунув руки в карманы и сильно разводя носки туфель в стороны, как танцор балета, он приблизился к Максу.
– Ты говорил, что знаком с начальником полиции, – сказал Макс, глядя на муху, которая ползла по щеке Дикобраза.
– С начальником полицейского управления на Питоне, – не вынимая сигару изо рта, ответил Дикобраз и причмокнул. – Это майор Фэлкон. Мы с ним учились в одном классе.
– Что это – Питон?
– Остров. Недалеко отсюда. Сто километров. Я там всех, как облупленных, знаю.
– Отправляйся туда, – сказал Макс. – И попроси своего полицейского, чтобы он дал тебе список всех арестованных, осужденных или находящихся в розыске арабов.
– Арабов?
– Да, арабов. Палестинцев, иракцев, афганцев, ливийцев… Полиция должна держать их на особом контроле. Таково веление времени, понял?
– И что мы с этим списком делать будем? – выпуская дым через ноздри, спросил Дикобраз.
Роза все-таки приготовила кофе. Она подошла к Максу с подносом в руках, сияя пошлой улыбкой. Макс вынул сигару изо рта Дикобраза и затушил ее в чашке с кофе.
– Пойдем с этим списком на выборы в палату представителей, – ответил Макс, заталкивая мокрую сигару в рот Дикобразу.
Глава третья
Дом без окон
У продавца была крупная, в шишках, голова, бритая под ноль, что позволяло без труда рассмотреть все его шрамы, ссадины и царапины, похожие на рунические символы. На его бычьей шее был повязан красный с белыми горошинами платок, такой же несвежий, как и его черная рубашка, расстегнутая до пупка. Опершись тяжелыми кулаками о прилавок, он плотоядно рассматривал Лисицу, которая медленно двигалась вдоль застекленной витрины, рассматривая винтовки, автоматы и карабины.
– Что-нибудь понравилось? – нежным рокотом произнес он.
– Мне здесь все нравится, – категорично ответила Лисица.
– Понимаю, – ответил продавец, и его сизые губы растянулись в нехорошей улыбке. – Я тоже очень люблю оружие. Особенно автоматическое… Обратите внимание на этот короткоствольный автомат с откидным прикладом. Одной очередью сносит сразу полчерепа!
– А мне нужен такой, чтобы одной очередью разворотило машину, – сказала Лисица.
Продавец взглянул на Лисицу с нескрываемым уважением и вынул из-под прилавка крупнокалиберный карабин с помповым затвором.
– Советую вам приобрести эту штучку, – произнес он, с любовью поглаживая полированный приклад. – Гарантирую, что одним выстрелом вы разнесете вдребезги весь блок двигателя.
Лисица взяла карабин, вскинула его и прицелилась в улыбающееся лицо продавца.
– А оптический прицел?
– Есть к нему и оптический прицел. Сколько пачек патронов возьмете? Десять? Двадцать?
– Одну.
Продавец с пониманием кивнул, завернул прицел и коробку с патронами в промасленную бумагу, и вместе с карабином затолкал в чехол. Затем поманил Лисицу пальцем и, приблизив к ней свою шишковатую голову, негромко сказал:
– Как отработаете, не спешите его выбросить. Спрячьте где-нибудь. Я потом куплю его у вас.
Закинув зачехленный карабин на плечо, Лисица вышла из магазина, обошла выставленные на горячий тротуар велосипеды и детские надувные игрушки, и встала у бордюра. Зря она дала повод продавцу думать о ней, как о киллере. Вдруг он работает на полицию! И уже звонит в участок и нашептывает в трубку про светловолосую девушку в узких джинсах, голубенькой маечке и с крупнокалиберным карабином на плече.
Лисица обернулась, желая убедиться, что продавец на следит за ней из-за дверей своего убийственного магазина, и тотчас увидела маленькую итальянскую "уно" с открытым верхом. Отец не опоздал ни на минуту. Прижавшись к бордюру, он остановил машину и открыл дверь.
– Все в порядке? – спросил он, когда Лисица села рядом.
– Продавец обещал, что одним выстрелом я разнесу весь двигатель. А как у тебя?
– Был на мясокомбинате, – ответил Пилот, аккуратно выруливая на середину дороги, по которой мчались смуглые мотоциклисты с голыми торсами. – Взял пять литров свежей говяжьей крови.