Когда взорвется газ?
Шрифт:
С утра она съездила за семь километров в Айхен и накупила в огромном универсаме все необходимое: бараньи котлетки, свиные медальоны, говяжьи стейки, баварские и мюнхенские колбаски, приправы, мягкий хлеб, густое рейнское вино, древесные угли, сухой спирт и каминные спички. Вернувшись, она снарядила жаровню топливом, так что теперь ее можно было зажечь с одной спички. Оставалось самое трудное, но, в конце концов, не боги горшки обжигают!
Инга разложила мясо по сортам в эмалированные миски, поперчила, посолила, обильно смазала сладкой немецкой горчицей. Потом из кладовки достала набор для барбекю, который ей подарили сослуживцы в день рождения, но который до сих пор не покидал коробки, и разложила его содержимое на столе:
Инга была в восторге: действительно умный прибор! Он точно покажет степень прожарки: появится надпись «средняя» — и можно снимать сочащееся розовым соком мясцо. А если Ганс любит без сока, надо дождаться надписи: «выше средней», — и никакой ошибки не будет!
Инга Шерер положила мясо в холодильник дожидаться своего часа, а набор вымыла и принялась насухо протирать белым, с красными полосками, полотенцем.
Замок черного хода, выходящего на задний двор дома, Хенрик открыл практически бесшумно, и все четверо вошли в тускло освещенный коридор, из которого крутая лестница вела в подвал, а вторая поднималась в мансарду. Здесь надели черные маски с круглыми прорезями для глаз и рта. Прислушавшись, гигант определил, что в кухне льется вода и раздается какое-то позвякивание. Ткнув железным пальцев в грудь Михе, который хотел идти дальше, он оставил его у двери, а сам осторожно двинулся вперед. Старые половицы поскрипывали под его тяжелым телом. Олесь и Юрок тихо шли следом.
Свернув налево и миновав дверь в гостиную, они подошли к просторной кухне-столовой, ярко освещенной галогеновыми светильниками. Возле мойки стояла высокая женщина с короткой стрижкой, в голубой, расписанной легким серебряным узором шелковой пижаме и босая. Она перетирала полотенцем кухонную утварь и что-то напевала.
— Молодец, хозяйственная! — похвалил Хенрик.
— Ой!
Вздрогнув, Инга повернулась и, увидев три фигуры в масках, остолбенела.
— Только в обморок не падай, — добродушно произнес Хенрик и шагнул вперед. — Побазарим, и все. Юрок, переведи…
— Не бойся, мы только поговорить хотим, — механически перевел тот. Он тоже находился в ступоре и был напуган не меньше, чем Инга. Как выяснилось через несколько секунд — даже больше.
— Давай я ее подержу на всякий случай! — нервным фальцетом выкрикнул Олесь и, опередив главаря, подскочил к хозяйке и схватил ее за руку.
И тут же с воплем боли и ужаса отскочил назад, а в правом подреберье у него торчала сорокасантиметровая «умная» вилка. На дисплее появилась надпись: «Печень, 37°, сырая», но ее никто не читал. Ни сам Олесь, ни его подельники не поняли, что произошло. Хенрик решил, что невзрачный хомяк напоролся сам, но виновата все равно эта сучка, и за свою вину она ответит полной мерой!
А хозяйка тем временем бросилась вперед, как будто хотела обнять и расцеловать дорогих гостей, чтобы загладить свою невольную небрежность. Но свой шикарный нож серии «Кулинар» положить на стол забыла, и блестящая высокоуглеродистая сталь, будто «шикнув», чтобы никто не шумел, рассекла Хенрику горло. Струя артериальной крови цвиркнула наружу, испачкав белый кафель, кухонную стенку и дощатый пол. Огромное тело, хрипя, опрокинулось назад, с грохотом ударившись головой о журнальный столик. Стеклянная крышка разлетелась вдребезги.
Нештатные звуки привлекли внимание Михи, и он, оставив пост, быстро прошел по коридору и заглянул в кухню. Возможно, он ожидал увидеть распластанную на полу хозяйку, с которой распаленные товарищи
— Кто такие? Кто послал? С какой целью? Живо!
— Не знаю! — искренне пролепетал он, и это была чистая правда. — Я только переводчик.
И потом добавил первое, что пришло в голову:
— Кажется, машину забрать хотели…
Ответ прозвучал правдоподобно, и Инга перевела дух:
— Ну, раз машину, тогда ладно…
Тренированное колено врезалось в лицо Юрка, и тот потерял сознание.
С момента нападения прошло не больше двух минут, а оно уже завершилось, причем совсем не так, как планировал Млот.
Инга звонила в полицию.
Ужин с Гансом Бромбахом, ясное дело, сорвался. Весь вечер заняли полицейские формальности, хотя особых проблем у Инги не возникло: если хозяин расправился с проникшими в дом вооруженными незнакомцами, то власти цивилизованной страны не предъявляют ему претензий. Зато на следующий день фройлян Шерер проснулась знаменитой. Все газеты Германии расписали, как скромная берлинская секретарша отразила нападение банды славянских грабителей: «Один преступник убит, двое ранены, четвертый обезврежен. Все они разыскивались полицией. Слава бесстрашной немецкой женщине!»
Но романтическим отношениям с Бромбахом приобретенная слава почему-то не способствовала. Напротив, он стал избегать встреч, и Инга поняла, что он ее просто боится.
А полицейские здорово удивлялись двум вещам: во-первых, с чего это вдруг преступный авторитет Хенрик Краевский по кличке «Бита» пошел на ограбление простой секретарши в далеком от Варшавы Берлине, а во-вторых, тому умению, с каким эта самая секретарша разделалась с четырьмя опытными преступниками. На каких курсах телохранителей могут научить такому? Ни на один из этих вопросов полиция ответов не получила.
— Ну, и зачем им компьютерная программа? — настороженно спросил генерал Иванников, дважды просмотрев досье «Синий поток», но так и не вникнув в суть враждебных замыслов Главного противника. [10]
То есть ясно было, что раз в этой истории вылезли уши ЦРУ, то следует ожидать каких-то козней. Но вот каких именно? Этого он понять не мог. А поскольку всегда скрывал свое непонимание от подчиненных, то старался замаскировать его уточняющими вопросами, дожидаясь, пока те разжуют сложную проблему и положат ответ в начальственный рот, которым он сможет донести истину до вышестоящего руководства, проявив свою полную профессиональную пригодность и полезность для российской разведки.
10
«Главным противником» в разведке и контрразведке долгое время именовали США.