Шрифт:
Когда я жила
Когда я умерла, мне было двадцать. Говорят, что это чудесный возраст, но я не ощущала превосходства. Мне как-то казалось, что не напрасно именно так закончилась моя жизнь. Подобного я никогда не чувствовала. Когда в меня попадал баскетбольный мяч, было не так больно, или же, когда кусала собака. Я не знаю, была ли я жива в тот момент, когда волокли мое тело. Думаю, если да, то это были мои последние вздохи.
Я помню…
Нашли меня спустя 3 дня. Случайно, конечно, кто-то гулял с собакой, а собаки они такие, вечно лезут, куда не нужно. Пес обнюхал мое тело. Думаю, от моих духов не осталось и следу. Убийца оставил свой запах на мне.
Похороны были не сразу. Мое тело забрали в отделение, и там оно провело около десяти дней. Не знаю, что можно было так долго делать.
Мои родители плакали. Не думаю, что можно было описать их горе. Их единственная дочь лежала в гробу. Каждую царапинку обработали так, что ту почти не было видно.
Я вспоминала последние минуты с ними.
Мама мыла тарелки, а Папа сидел за столом и читал свежую газету. Я уже привыкла, что прессу доставляли каждое утро в восемь утра. Мы подписались на рассылку еще пять лет назад. Поэтому, утро всегда было привычным.
– Тебе нужно поесть. – Мама отвлеклась от мойки посуды, и выставила на стол кашу с бутербродами и соком.
– Мне некогда. – я опаздывала. Планировала попасть на учебу, а затем пошла бы гулять, с друзьями. Именно это решение было роковым.
Всегда думала, что со мной ничего не случиться, если я буду идти по освещенным улицам, в десять вечера.
– Тогда купи себе что-нибудь, только не забудь перекусить. – Мама поставила мой завтрак в холодильник. – А это съешь, когда вернешься.
Я только кивнула, и принялась искать ключи. Папа не сказал ни слова. Я рылась на каждой полке, в каждом ящике. В ту минуту подумала, что потеряла.
– Милая, тебе стоит следить за своими вещами. – Папа держал в руках ключи. Я быстро запихнула находку в сумку, поцеловала всех на прощание. Оно будет долгим, я о прощании, и скрылась за дверью.
Да, смотрю на себя в гробу, а затем на людей, которые кладут цветы. Я вспоминаю о последних разговорах с ними. Здесь Бабушка. Когда мы виделись с ней в последний раз, она знакомила нас со своим молодым ухажером, как раз тогда, когда она проходила
– О, милая, ты пришла. – она все успевала, успевала жить, любить, радоваться, на грусть и одиночество ей просто не хватало времени. Настолько насыщено. Я завидовала.
– Естественно. Я же не могла ни разу тебя не проведать. – я обняла Бабушку. От нее пахло больницей, и мне нравился этот запах. Он напоминал мне о пропусках школы.
– У тебя все хорошо? – у Бабушки был новый парик, рыжий, ей к лицу.
– Да, все нормально. Я даже не чувствую себя одинокой двадцатилетней девушкой. – Бабушка только рассмеялась, и положила руку мне на плечо.
– У тебя вся жизнь впереди, детка. – ее улыбка теплая, и уютная, как домик в деревне.
Затем знакомство с альфонсом, и мой уход.
Гроб закрывают, и вдалеке я замечаю того, кто, когда-то заставлял мое сердце вырываться из груди. Его глаза. Зеленые, с длинными ресницами. Он держит в руках гвоздики, но не решается их положить.
Я была влюблена много раз в жизни, и по каждому умирала, вот только, я не вспомню никого.
Его я называла просто Вторым. Последний. Я могла миллион раз забыть его, но что-то внутри не разрешало мне, запрещало.
– Я тебе нравлюсь. – я отвернулась от него, и улыбнулась. Нет, он точно не задавал вопрос. Это было утверждение, правдивое.
– Да? Ты в этом так уверен? – я старалась сохранять на себе каменное лицо, но мои глаза все выдавали.
– Сто процентов. – его глаза. Глаза.
– Ну, это можно решить так. Ты нравишься мне, если я нравлюсь тебе. – улыбка. Взгляды. Что-то внутри переворачивается.
Гроб погружают в землю. И больше ничего, кромешная тьма.
Когда я жила, никто меня не знал, когда я умерла, кажется, все узнали, кто я есть. Я девушка, которая каждый день проходила мимо, приветливо улыбалась каждому, всегда приходила слишком рано.
Как хорошо, что я не дожила до тех моментов, когда все рушилось.
Убийца не найден. Отец нашел себе молодую любовницу, и ходил на сторону около года. Мои родители развелись. Бабушка умерла почти сразу после меня. Второй стал кем-то особенным для милой девушки, не для меня. Хотя, на самом деле, он и ту оттолкнул. В его жизни не осталось ничего кроме работы. Время шло, и все обернулось бы иначе, будь я жива. Но меня нет.