Когда зацветет терновник
Шрифт:
Браслет сняли. Это Таэрен уже помнил сам. Как стоял в чаше Истока, а сверкающие капли пели над ним на языке мира и силы. Ему было пятнадцать, он только вчера познакомился со своим знаменитым дедом, легендарным воином и полководцем Эльдаэром тен’Тьерт. У знаменитого родственника имя тоже было из ряда вон. Эльдаэр, Дитя Возмездия, родился в походной палатке после очередной приграничной стычки с сумеречными элтаре у матери-воительницы. Да, раньше встречались среди дев элфие те, кто владел мечом или луком не хуже мужчин. Таэрен пожирал глазами воспетый в песнях и балладах дедов скааш, старший брат, впрочем, тоже. Эльдаэр подозвал младшего наследника и вполголоса, чтоб слышал только он, сказал, что если тот выучится и перестанет
Фактически, наказание и публичное надевание артефакта он получил не столько за то, что сделал, а за то, что ввязался в полемику с отцом, который, к слову, самого Таэрена старше в десять раз. Стоило хотя бы его опыт учесть.
Тиэнле проиграл в сферы желание, а балда Кайтвиен 53 загадал увидеть, как Чаша Скорби в храме Хранителей заполнится водой. Она и заполнилась. И Таэрен эту скорбь прочувствовал как никто. К слову, если бы не молодое ягодное вино, а вернее, его количество, вряд ли бы младший наследник вообще в сферы сел играть, особенно с таким пройдохой, как Кайтвиен тен’Шайти. Дом Клевера разводил лучших в Землях лошадей, и если вы встретили азартного элфие, он без сомнения будет тен’Шайти.
53
Кайтвиен – дословно первое слово; кайте – первый, виен – слово.
Время для шалости выбрали удачное. После заката храм пустовал, и Сад застывших слез 54 тоже. Таэрен с приятелем пробрались между чуть светящимися белыми мраморными изваяниями почивших элфие, спокойно вошли в храм, а потом и в ритуальный зал. Чаша скорби была в нише, скрытая каменными крыльями Хранителей. Светлая, Ана, смотрела с укором, темный, Янэ, словно подначивал, и обе рогатые драконьи головы вид имели весьма выразительный. А возможно, это все то же трижды клятое ягодное вино, потому что откуда на каменных мордах возьмется выражение. Утешив себя и мысленно заверив, что каким бы ни было обещание, его нужно выполнять, Таэрен легко преодолел хлипкую храмовую защиту, нащупал магией рычаги скрытого в стене поворотного механизма, и крылья статуй, белое и черное, распахнулись. Чаша из темно-зеленого малахита с золотистыми прожилками выехала из ниши и встала на место. Таэрен поместился бы в ней целиком и еще бы место осталось.
54
Сад застывших слез – Майр’маэлн фиеналь (майр – застыть, окаменеть; маэлн – слеза, капля; фиеналь – сад, парк).
– Давай тиэнле, окропи сосуд живительной влагой! – подначил Кайтвиен и рассмеялся так, словно не о воде говорил, а о других жидкостях, о которых в храме даже думать не пристало.
Таэрен и наполнил. А в придачу к чаше все имеющиеся в пределах территории Эйсти Тиэн сосуды, включая водостоки, светильники и сапоги. Даже когда у него самого в сапогах захлюпало, тиэнле еще не понял, чем ему это грозит. Тогда весело было. А зря. Потому, что Светоч принимал отчет глав домов в Зале церемоний и мероприятие затянулось.
Отец сам проследил, чтобы младший наследник устранил последствия и лично извинился перед каждым. А до того с таким же нейтральным выражением лица швырнул в него «трезвостью», едва Таэрен появился в дверях пиршественного
Рано утром Светоч опять изъявил желание встретится. В храме.
– Ты давно не радовал меня, сын, – произнес владыка Земель Элефи Халле.
Таэрен стоял прямо перед ним, но взгляд отца был устремлен на фреску, изображающую явление Единого в пламени Хранителей. Пауза затягивалась, тиэнле молчал. Светоч умел и любил строить фразы так, что любое слово, сказанное после, будет выглядеть либо упреком, либо оправданием.
– Ты извинишься перед главами семей завтра на приеме. Публично.
– Разве я не сделал этого вчера?
– Вчера пострадало только их самолюбие, а нужно, чтобы пострадало и твое, иначе урок не будет усвоен, – продолжил отец. – Сама по себе шалость не зло, хоть и не благо. Но ты допустил несколько неприемлемых ошибок. Ты был пьян и потому вел себя недопустимо для своего статуса, ты потерял контроль над силой, ты осквернил священное место. В храмах Элефи Халле Чаши скорби касается только вода Истока и никакая другая. В храмах тинт только сок дерева фьемаэль 55 .
55
Фьемаэль – береза.
– Какое нам дело до храмов тинт, – отозвался Таэрен, – они вольны придумывать себе какие угодно обычаи, пока выполняют, что должно.
– Свет и Явь едины для этого мира так же, как Уложения Хранителей, – холодно продолжил Светоч и поморщился, то ли от дерзости и необразованности сына, то ли просто венец жал. – Кого наставления не берут, того со двора прогнать.
– К чему цитата?
– Это твое наказание за пренебрежение обычаями. Ты отправишься в Ллоэтин на год, вместе с ан’халте Вереем, он как твой ката 56 , тоже наказан. Он заменит следящего в Службе Порядка и Надзора, а ты поучишься уважению.
56
Ката – наставник, ментор.
– Ты говорил еще об одной ошибке, Светоч.
– Все верно. После того, как ты принесешь извинения, на тебя наденут блок-артефакт из живого серебра с дополнительным запретом использовать магию в присутствии тинт, ровно на год. Я не стану говорить с тобой, пока наказание не будет исполнено в должной мере. И надеюсь, что спустя год, ты все же сможешь меня порадовать. Свет и Явь, тиэтле’аше.
– Свет и Явь, отец мой, – отозвался Таэрен и поклонился вслед уходящему родителю.
Внезапно ему пришло в голову, что с момента первого совершеннолетия, когда элфие официально перестают считаться детьми, Светоч ни разу не назвал его по имени. Брата называл, а его – нет.
Часть 7. Райвеллин / Умиротворение
Если же ни в чем не повинен ты, уже за это … получишь награду. Уложения Хранителей
Глава 1
В Райвеллин нельзя войти постепенно. Он отрывается вдруг и сразу, искрящийся в водяной пыли, сияющий лентами радуг, звонкий, как капель. И все его белые башни, воздушные мосты и изящные арки, ручьи и водопады, поющие между камней и цветов, солнечные блики, играющие в витражах, и цепляющиеся за тонкие шпили башен облака, обрушиваются на тебя внезапно. Вот ты еще в лесу у реки, а через мгновение – он, Райвеллин.