Когда закончится осень
Шрифт:
— Так как продвигаются твои дела с ремонтом? — поинтересовался отец, когда мы сидели за столом на кухне, наблюдая за тем, как мама печет печенье.
— Грех жаловаться. На самом деле, я даже опережаю график.
Я безгранично ценила то, что мой отец, в отличие от матери, поддерживал меня во всех моих начинаниях по жизни.
— Тебе не мешало бы позвонить бабушке. — Моя мама наконец-то перестала делать вид, что меня нет. — Она несказанно расстроена. Ей так хотелось надеть свое новое платье, которому теперь суждено просто пылиться в шкафу.
— Не сомневаюсь, что у нее будет еще не один повод, чтобы покрасоваться в нем перед нами, мама.
— Ей девяносто два года.
Как ей не стыдно упрекать меня подобным?
— Ну, прости, мамочка, я не собираюсь выскакивать замуж за кого попало лишь для того, чтобы моей бабушке было где пощеголять в новом платье.
— Когда это Брэд стал кем попало? Он отличная кандидатура.
Ничего нового. Она снова бросилась на его защиту.
— Нет, мама. Он действительно не для меня, — огрызнулась я.
— Все лишь по тому, что ты струсила…
— Марианна! Прекрати! — вмешался отец. — Дженна приняла решение, и я не сомневаюсь, что не без оснований. Мы должны быть на ее стороне.
Я безмолвно, кивком головы, поблагодарила отца.
Мама лишь что-то пробормотала себе под нос и вновь вернулась к выпечке. Я была сыта по горло этим унижением и попытками вызвать у меня чувство вины. Как бы мне не нравилось проводить время рядом со своим отцом, я больше не могла мириться с вечным недовольством моей матери.
— Что ж, я загляну как-нибудь еще, — сказала я, вставая с места.
— Конечно, беги и прячь голову в песок. В этом тебе нет равных, — проворчала под нос моя мать, ни на секунду не отрываясь от своего печенья.
Папа лишь покачал головой, одаривая меня сочувствующим взглядом.
— Пока, мам. — Я потянулась, чтобы поцеловать ее, но она даже не взглянула в мою сторону.
— Увидимся, — нехотя выдавила она из себя.
Мой отец проводил меня до машины, где мы обнялись на прощание.
— Спасибо тебе, папа, что ты всегда на моей стороне.
— Ты же знаешь, что я всегда буду тебя защищать. Мне главное, чтобы ты была счастлива. А мать перебесится. Ты приедешь на День Благодарения?
— Только не обижайся, но я не уверена, что смогу найти в себе силы в ближайшее время снова подвергнуть себя подобному.
— Я понимаю. Не могу сказать, что сам жду с нетерпением этого дня. Совсем скоро тут будут тетя Эйлин и дядя Тони.
— Господи, тогда я точно предпочла держаться подальше отсюда.
Мы оба рассмеялись. Дядя Тони был братом моей матери. Он и его супруга были парочкой самых несносных людей на этой планете.
— Надеюсь, ты сможешь аккуратно рассказать об этом маме?
— Куда я денусь!
— Спасибо, папочка, — с улыбкой ответила я.
— Ради тебя я на все готов. Через пару недель планирую навестить тебя и посмотреть, как продвигаются твои дела.
— Это было бы замечательно.
— А теперь, езжай, пока снова не хлынул дождь.
Он чмокнул меня напоследок, прежде чем я нырнула в машину, возвращаясь в свой кокон безопасности, подальше от нравоучений матери и ее попыток вызвать у меня чувство вины. Моя голова раскалывалась, и глаза были неимоверно тяжелыми, поэтому по пути я решила заскочить в кофейню, уповая на то, что порция кофе поможет мне справиться с этим. Сидя в салоне своего автомобиля и наслаждаясь первыми глотками кофе, я поймала себя на мысли, что вовсе забыла о своем мобильнике сегодня. Достав телефон из сумки, я не сдержала улыбки при виде непрочитанного сообщения от Итана, присланного несколькими часами ранее.
Итан:
Мне было невероятно радостно от осознания того, что он вновь обрел себя. Пусть это сопряжено с немыслимо жесткими сроками, но все же возвращение в писательскую колею должно помочь ему в плане эмоционального и морального восстановления. С тех пор, как Итан ушел в работу, я изо всех сил пыталась заставить себя не скучать по нему, но все было тщетно. Он занимал мои мысли даже больше, чем я хотела признавать, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как считать дни до нашей следующей встречи. Я неимоверно скучала по его милому лицу, выражение которого всегда заставляло меня улыбаться. Я уже было стала набирать ему ответное сообщение, но тут меня посетила идея, которая, по моему мнению, могла помочь мне немного скрасить период нашей разлуки. Я выбрала видеозвонок, но тут же засомневалась в правильности своих действий. Что, если Итан был всецело погружен в работу и не хотел, чтобы его отвлекали? Или же он скучает по мне ничуть не меньше, чем я по нему? Я положилась на судьбу и продолжила вызов. Если бы он не хотел говорить, то сбросил бы. Все же элементарно. Бабочки в моем животе затанцевали в бешеном танце, когда видеосвязь подключилась, и Итан появился на дисплее.
— Салют трудящимся! — Моя идиотская улыбка сползла с лица, как только я отметила его залитые кровью глаза и бутылку виски возле него. — С тобой все в порядке?
— Все охрененно! — Он был вне себя. Я видела его таким уже не раз в те моменты, когда мрачные призраки его души давали о себе знать.
Я искренне сожалела о своем спонтанном решении связаться с Итаном по видеозвонку, так как мне было донельзя больно видеть его таким.
— Я… эм… получила твое сообщение о том… что вроде бы как… ты закончил четвертую главу. Это же так здорово. — Я старалась не терять самообладания и говорила, как можно оптимистичнее, надеясь, что это взбодрит его.
— К черту эту книгу… Гори все синим пламенем!
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Итан, что-то случилось? Скажи мне.
Итан нахмурился и налил себе новую порцию спиртного.
— Ничего такого, с чем бы я не смог справиться.
Он поднес стакан с губами и сделал смачный глоток, словно в нем была вода, а не алкоголь. Я ощутила себя жутко беспомощной в этой ситуации, так как не могла ему помочь на расстоянии. Меня начали одолевать мрачные мысли, когда в моей памяти всплыли воспоминания о нашем первом дне знакомства и об упаковке от снотворного в его кровати. Казалось, что Итан так далеко продвинулся в борьбе со своей депрессией, но удивительным образом, делая нерешительный шаг вперед, он умудрялся с невообразимой скоростью тут же откатываться назад.
— Ты хочешь поговорить об этом?
— А ты что, мой гребаный психиатр? — огрызнулся Итан.
— Нет, я просто подумала, может тебе стоит выговориться…
— Мне ничего ни от кого не нужно… Так что просто оставь меня в покое, черт возьми.
Я не смогла сдержать слез, когда видеосвязь прервалась. Головная боль вновь дала о себе знать, теперь дополнившись еще и невыносимой душевной болью.
Молчание Итана было для меня подобно пытке. Мне безумно хотелось убедиться в том, что с ним все в порядке, но в то же самое время я испытывала невероятную боль от того, как он общался со мной в последний раз. Это был все тот же Итан, которого я знала и любила, но все же его темная сторона являлась тем, что мне было сложно принять.