Когда закончится война? Часть 1-2
Шрифт:
И к мужчинам:
– Разворачивайте осторожно! И приготовьтесь!
Мальчика медленно освободили от одеяла. Он спокойно стоял и смотрел на окружающих, никак не проявляя своей агрессии, а просто переводил свой взгляд с одного лица на другое. Наконец, его глаза встретились с Лизиными. С минуту они, казалось, спокойно смотрели друг на друга. Потом мальчик сильно вздрогнул и взгляд его стал другим, метнулся в сторону, насторожился. А тело сильно напряглось, как бы готовясь к прыжку.
Парни сами всё заметили и с молниеносной быстротой схватили ребёнка за руки и плечи осторожно, но крепко.
Лиза начала громко читать молитву «Отче наш». Это вообще была единственная молитва, которую она знала. Каждое слово девушка произносила внятно и отчетливо сильным уверенным голосом, в котором не слышалось ни нотки сомнения в себе, ни в правоте своей, ни в том, что сильнее Господа на земле никого нет. Всё так, как учила бабушка: «Верь в то, что всё получится! Отбрось любые сомнения!»
Мальчик извивался в руках, рычал странным голосом, то порывался лаять. Потом затих. А Лиза после молитвы отчеканила такие слова: «Силой, данной мне Богом, приказываю тебе – уходи туда, откуда ты пришёл!»
Мальчик поднял на неё голову и низким мужским голосом закричал: «Нет!»
– Да! И будет так! Это наш мир, и мы здесь хозяева! А ты уйдешь сейчас же и навсегда. Вон! – прикрикнула Лиза.
Что – то пронеслось под потолком и со свистом вылетело в окно. Лиза закрыла форточку:
– Должно быть всё. Отпускайте его!
Парни чуть – чуть отошли в сторону. Мальчик посмотрел на Лизу.
– Всё. Чисто. Налейте ему стакан молока, пожалуйста. – Обратилась она устало к женщинам.
– Как тебя зовут? – Девушка прикоснулась к голове ребёнка и слегка поворошила ему волосы. К её удивлению, они были чистые.
– Алёша. – Ответил мальчик, уже улыбаясь. – А вы кто?
– Я учительница. Учу в школе таких же детей, как ты. Молоко будешь?
Мальчик взял стакан и отпил на половину.
– А это Дозорке. А где моя собака?
Дружок откликнулся звонким лаем за дверью. Лиза подошла к двери и сказала:
– Выпустите рыжего. Можно.
Собака пулей вылетела из комнаты и встала на задние лапы перед хозяином, опираясь ему на колени передними. Мальчик поднял повыше стакан, чтобы не разлить молоко.
Валентина подала Алёше миску. Он осторожно вылил туда молоко. Дозорка начала его лакать уже из льющейся струи. Бочка у собаки заметно пополнели. Много ли маленькому надо? Ему сегодня повезло. Кстати, странно было то, что собака не выглядела тощей. Скорее всего, судя по его подвижной натуре, он кого – то, наверное, ловил: птичек или мышей.
– А мама? – Вдруг вспомнил Алексей.
– А что с ней? Я не знаю, где она! – Растерянно произнесла Лиза.
– Она под дверью сидит здесь. – Сказал мужчина из местных, один из «разведчиков»
– Это женщина с хомутом?
– Да, это она и есть. Как – то всё таки, несмотря на своё сумасшествие, она заботится о сыне, раз до сих пор он жив и здоров. Они крайне редко появляются на улице.
– Сумеете её привести? – Лиза вопросительно посмотрела на своих разведчиков.
– Я маму позову! – С радостью подскочил ребёнок. И группа опять пошла на задание.
Женщина с хомутом на шее всё так же сидела. Она ждала, как уже привыкла долго-долго ждать. Ждала всё это время мужа с войны. Ждала, когда, сын подрастёт, когда война закончится. Она уже смутно всё понимала. Иногда вообще забывала, кто она и что делает, но сердце продолжало ждать и надеяться на лучшее.
За дверями послышалась приглушенная возня и знакомый голос, который она безошибочно узнавала даже при приступах полного помутнения рассудка, позвал:
– Мама, я открою дверь. А ты зайди в дом. Но чтобы тебя никто не заметил.
Женщина поднялась и, сделав вид, что она устала сидеть на земле, медленно прислонилась к дверному косяку. Вот двери приоткрылись и маленькая ручонка дёрнула ее внутрь. Там, испуганную, её крепко схватил за ладонь сын.
– Не бойся, мамочка, тебя тут не обидят. У них еда есть, вку-у-сная! Мы с Дозоркой молоко пили. Двое мужчин шли впереди, а двое сзади. На всякий непредвиденный случай.
Так они зашли в зал, где все их ждали. Женщина вела себя адекватно, хотя заметно было, что очень боялась.
Лиза подошла к ней поближе и протянула руку:
– Меня зовут Лиза. А тебя?
– Зинаида. Руки она не протянула. Впрочем, девушка была этому только рада. Кто знает, как та поведёт себя дальше?
Она тронула хомут и спросила:
– Ты очень устала?
– Да. Я устала с самого детства. Как только я научилась хорошо ходить, меня заставляли нянчится с младшим братиком. Потом гусей пасти по целому дню. Полола грядки, мыла пол. А играть с соседскими ребятишками не пускали. Замуж вышла, муж попался ленивый и к тому же жадный. Жду мужа с войны, а сама боюсь его. И всё время очень хочется есть.
– Мы тебя накормим. Только я сначала попробую помочь тебе избавиться от этой усталости. Ты хочешь этого, да? – Спросила девушка.
– Да. Я хочу этого больше всего в жизни!
– Тогда сможешь пообещать мне, что как бы плохо тебе не было, ты не ударишь и не причинишь мне никакого зла?
– Я думаю, что смогу сдержать себя. Я подожду, когда мне станет легче. Ждать мне не привыкать.
– Хорошо! – Лиза вплотную подошла к Зинаиде и обняла её крепко:
– Я беру тебя, раба божья Зинаида, под свою защиту и под защиту Господа нашего. Два белоснежных крыла моего Ангела-Хранителя обнимают меня и тебя и два белоснежных крыла твоего Ангела – Хранителя обнимают нас обеих. Мы стали сильнее в два раза, чем ранее. А теперь, чужой дух, уйди отсюда в то место, откуда ты пришёл. Вон!
Женщину трясло всё сильнее. Если раньше у неё заметна была только дрожь, то сейчас её просто лихорадило. Лиза не отпускала её, схватив себя крепко – накрепко одной рукой за другую.
Но Зина тоже держалась. Непонятно как, но ни разу не сделала попытки разорвать объятия молодой девушки или оттолкнуть её.
Она была крепкой, плотно сложенной женщиной и наверняка сумела бы с ней справиться, несмотря на недоедание. Но только губы себе до крови искусала. И, наконец, у неё вырвалось протяжное: «О-о-ох!». Опять что – то стремительно пронеслось в воздухе. И в этот раз сильно хлопнула форточка, посыпалось из неё стекло.