Когда жизнь удалась...
Шрифт:
– Испугалась? – спрашивает, заглядывая в глаза. Мотаю головой. Выглядываю поверх его голого плеча и вижу, как из-под прижатой к лицу руки, у Гора начинает капать кровь, пачкая белоснежные манжеты рубашки.
– Что ты наделал?.. – спрашиваю почти шёпотом.
– Что должен был, – отрезает зло, – принеси полотенца и лёд. Я ему, кажется, благородный нос сломал.
Ох, чёрт… Бегу на кухню. Пока сгребаю бумажные полотенца, пытаюсь найти в морозилке лёд, слышу, как Кирилл что-то тихо, но твёрдо говорит Игорю. Отдаю всё Киру. Он помогает Гору остановить
– Звони Карпову. Пусть своих в клинике предупредит. Не в рядовой же его травмпункт везти…
Звоню хозяину сети частных клиник. Мы давно и очень успешно управляем его счетами. Несмотря на позднюю ночь, он уверяет, что всё сделают в лучшем виде. Вызываю такси.
Гор так и сидит на полу у стены… Не стонет, не канючит. Даже глаз не открывает.
Кирилл, наконец, натягивает брюки от костюма и набрасывает пиджак на голое тело. Он помогает Гору подняться, провожает его вниз и усаживает в такси.
– Отправил, – кидает сухо, возвращаясь в квартиру, – Что за дерьмовая ночь…
– И не говори… Прикинь, у меня вторая, – констатирую факт. Кир поднимает на меня глаза и качает головой.
Он сбрасывает пиджак, и я рассматриваю его не как близкого друга, а как мужчину. Накаченный без фанатизма торс. Пресс с проглядывающими кубиками. Обалдеть… им по столько лет, а они все трое в такой форме…
Скольжу взглядом по оформленным бицепсам. Возникает непреодолимое желание пройтись по ним ладонями, ощутить под руками грудные мышцы, нежность мужской кожи. Поднимаю взгляд выше, зависаю на губах и дальше упираюсь в его глаза. Что-то мне в них не нравится… Понять бы, что.
– Спать? – спрашивает хрипло.
Я согласно киваю, отворачиваюсь и иду в спальню. Спать! Если кто-то опять вздумает припереться, завтра же займусь оформлением личного оружия!
Ложусь на подушку, закрываю глаза, и вижу голый торс Кира. Красавчик... Чему-то улыбаюсь, и проваливаюсь в сон…
Глава 29.
Натали, квартира
Мне снятся влажные поцелуи… Мне нравится, как меня целуют. Я отвечаю и стону от удовольствия, обнимаю крепкую шею, вдыхаю запах… Стоп! Запах! Реально вдыхаю мужской аромат с оттенком дорогого табака и распахиваю глаза. Меня целуют наяву, придавив телом к матрасу… Твою ж так маковку… Взвизгиваю и упираюсь в плечи:
– Кирилл! – пытаюсь вывернуться из-под него. Тут же крепкая рука подхватывает под плечи и вжимает в голую грудь. Горячие губы шепчут в ухо:
– Наточка, пожалуйста, хватит! Ты же хочешь… я видел… ну же, давай… сколько можно…
– Пусти… – кусаю его за ключицу. Кусаю сильно, но он только смеётся.
– Горячая ты моя…
Чувствую сильную руку, жёстко врезавшуюся между ног. Меня охватывает липкий ужас. Понимаю, мне не вырваться. Куда мне бороться с ним… Прекращаю сопротивляться, только громко обречённо всхлипываю… и всё прекращается.
Кир включает настольную лампу. Он всё ещё на мне. Фиксирует
– Прости… дьявол…
Я, всхлипывая, отворачиваюсь от него, складываю ладошки лодочкой, сгибаю ноги в коленях и зажимаю ладони между ними. Чувствую, как распрямляется матрас, и тяжёлые шаги затихают где-то за дверью.
В моей голове вата. Это катастрофа… Какого он пришёл вот так?... Понимаю, сама спровоцировала, сама зависла на нём, на его теле, губах… Дала повод… И что мне сейчас делать? Если он сейчас уйдёт, между нами никогда не будет прежних отношений. Всё пойдёт прахом...
Закрываю глаза… В памяти всплывает, как мы танцевали на юбилее, как жили вместе в его особняке, как сегодня он спрятал меня за спину, защищая от разъярённого Гора… Много чего вспоминается…
Мне надо идти дальше. Я не против отношений. Длительных спокойных отношений. До конца… Не так много осталось… Хочу рядом стену. Как папа, как Дэн. Хочу мужчину, который сможет меня любить. Только меня. Кир такой. Он сможет. Он уже любит… А я? А я точно не хочу его потерять…
Растираю ладонями по лицу солёную влагу. Поднимаюсь, смотрю в зеркало… Вах… лучше б не смотрелась. Из нас двоих я точно не красавица. Кое-как приглаживаю растрёпанные волосы. Выхожу в гостиную. Она освещена приглушённым светом торшера.
Кирилл, всё так же в одних боксерах, сидит на софе, низко опустив светлую голову. Ноги широко расставлены. Руки безвольно лежат предплечьями на коленях. Он не слышит меня...
Босиком тихо подхожу, становлюсь прямо перед ним и поджимаю пальцы ног. Блондин медленно поднимает голову, щурит глаза. Запускаю обе руки в светлые волосы, медленно веду от высокого лба до затылка. Опускаюсь по шее и останавливаюсь на голых плечах, едва касаясь кожи. Что-то оживает в голубых глазах. Кирилл кладёт мне руки на талию, притягивает ближе и утыкается в меня лицом. Жарко выдыхает:
– Прости. Голову потерял…
И я прощаю. Отстраняю его, заставляю откинуться на спинку, и залажу на колени лицом к нему. Но он ещё не верит… Переводит руки мне на спину, а я сама обхватываю его лицо ладонями и меееедленно накрываю его губы нежным поцелуем. Я говорю ему:«Да», и срываю все ограничители…
Этой ночью меня любят. Я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Кирилл же каждым движением, каждым прикосновением, каждой лаской показывает. Безумно приятно… И я хочу любить в ответ.
*****
Просыпаюсь утром в тесных объятиях Кира. Божечки, как же мы только поместились на этой софе… Странно, что у меня ничего не болит. Кир уже не спит. Голубые глаза смотрят настороженно. Говорю:
– Доброе утро, шеф, – и не тороплюсь лишать себя тепла его тела.
Кирилл чмокает меня в кончик носа и спрашивает о том, что его больше всего волнует:
– Что теперь, Ната?
– Ты мне скажи, ковбой.
Кирилл выдаёт почти сразу:
– Переезжай ко мне…
Неожиданно…