Кого не видят глаза
Шрифт:
«Не думай об этом», – откинув удручающие и бесполезные сейчас мысли, Аня подошла к обрыву, где ее терпеливо ждал Лир. Небо на горизонте уже окрасилось в лиловый цвет, и на водной глади отражался зыбкий свет загорающихся звезд.
За проливом стали видны смутные очертания земель, которые, по словам фомора, именовались Суталой. Никк с Дафной, вероятно, где-то там… Беспокоятся об Ане? Считают предательницей? Или даже не вспоминают, наслаждаясь долгожданным возвращением на родину?
– Да, и вот еще что, – не поворачивая головы, Лир протянул Ане «Книгу Судеб». – Пусть лучше
– С чего ты так решил?
– Открой и взгляни сама.
Аня недоверчиво взяла в руки фолиант с переливающимися на свету камнями на обложке и расстегнула металлическую застежку. Гладкие как шелк страницы были не из бумаги, а того же серебристого материала, что и карта, которую Аня когда-то нашла на столе у отца. И на них было написано…
– …Ничего?
– М-хм, – кивнул Лир. – Пролистал полностью трижды, пока ждал, что ты очнешься. Не нашел ни единой закорючки ни на одной из страниц.
– Но почему же тогда Хорауну она так нужна?
– Может, он еще не знает, что в книге ничего нет. – Лир пожал плечами. – Может, наоборот, знает что-то, о чем мы не догадываемся. Но какова бы ни была причина, я не могу допустить, чтобы Хораун добился своего. Пойдем.
Они обогнули каменные башни и вновь оказались перед густым лесом. Не говоря ни слова, Лир направился прямиком в чащу по заросшей и едва различимой дороге, и их с Аней скоро обступили деревья, стремительно погружающиеся в ночную тьму. Под ногами захрустели хвойные иголки, издали послышалось уханье птиц.
Землянка и фомор так бы, наверное, и шагали молча, если бы Аня спустя четверть часа не возобновила разговор.
– Ты сказал, что ближайший город далеко, – напомнила она, едва поспевая за Хэллхейтом.
– Чуточку приврал, не обессудь. – Саркастическая ухмылка заиграла на губах Лира. – Мне нужно было, чтобы ты меня выслушала.
– Ты ведь понимаешь, что признание во лжи не играет в твою пользу?
– Да. Но идти-то тебе все равно больше некуда.
Аня насупилась. Идти в чужой стране на незнакомой планете ей действительно некуда, но от этого обиды меньше не становилось.
И вновь они пошли молча. Присмотревшись, Аня поняла, что местная хвоя лишь отдаленно напоминает земную. Иголки более яркого цвета и совсем тонкие, прямо как нитки, хотя очень жесткие.
«Похоже, мы и впрямь часто видим то, что хотим, а не то, что есть на самом деле».
– Расскажешь про Хорауна? – наконец нарушила тишину Аня. Ей столько хотелось узнать, а Хэллхейт, будто нарочно, вечно обрывал беседу на самом интересном месте, не давая выведать о новом мире хоть чуточку больше.
– Что? – Лир заторможенно посмотрел на нее, заданный вопрос помешал каким-то размышлениям.
– Расскажи, как ты познакомился с Хорауном.
– А-а… Я никогда с ним не знакомился, – нервно проведя по волосам, начал Лир. – Хораун был правой рукой моего отца, сколько я себя помню. Крейн всегда безоговорочно ему доверял и советовался по всем важным вопросам. У меня в принципе никогда не было оснований ставить под сомнение преданность Хорауна. К тому же именно он подкинул нам когда-то идею с «Книгой Судеб».
– По-моему, пока все более чем логично.
Лир усмехнулся, переступая через торчащий из-под земли корень.
– Слушай дальше. Однажды я случайно наткнулся на нашего советника в захолустье на окраине города, где его быть совсем не должно было, и подслушал разговор.
– А что же сам сын царя делал в захолустье на окраине города? – подражая серьезной манере речи фомора, осведомилась Аня.
– Неважно. Считай, искал проблемы на свою голову, – огрызнулся Лир. – Люблю, знаешь ли, соваться туда, куда не следует. В этом мы похожи, не так ли?
– Нет. – «Да».
– Так вот, я подслушал, как Хораун говорил кому-то, что «старикашка» на троне больше не пригодится, когда «Книга Судеб» окажется в их руках, а с даитьянами разобраться будет вообще проще простого. Я хотел тут же пойти к отцу, но вовремя понял, что он мне не поверит. Скажет, что я все не так понял или сочиняю… Я решил раздобыть доказательства и поднял архив, какой мог. А могу я, к слову, многое. – Уголки губ Лира тронула коварная улыбка. – Так вот, знаешь, что я узнал о Хорауне?
– Что? – тихо спросила Аня. У нее по коже пробежали мурашки от этой улыбки.
– Ничего. Абсолютно ничего. У него нет родственников, нет друзей за пределами дворцового квартала, никто не помнит ребенка с таким именем и не знает, где он раньше жил. Хораун даже не удосужился подделать себе липовую легенду. Как вообще отец мог доверить ему такую высокую должность?
– Природное обаяние.
– Ты видела его обаяние. – Лир пнул валяющуюся на дороге ветку. – Поэтому я пошел обратно в те захолустные переулки, чтобы найти ответы. Даже не представляешь, что и кого в итоге я нашел…
Хэллхейт вдруг замолчал, точно потерявшись в воспоминаниях.
Аня не стала расспрашивать. Во-первых, фомор периодически резко выходит из себя без особой причины, хотя так же резко и возвращался к дружелюбному расположению духа. Во-вторых, он умеет к себе расположить. Аню переполняли смешанные чувства: она ловила себя на мысли, что в компании Лира чувствует себя вполне неплохо, ему даже хочется доверять, – и это после всего того, что случилось в Пайтити!
Наконец, после получаса молчаливой прогулки, лес стал редеть, и перед путниками выросла неимоверных размеров каменная стена, высотой с небоскреб. По правде сказать, она была больше похожа не на стену, а на скалу, но идеальные очертания и острые углы явно намекали на искусственное происхождение.
– Это ворота такие? – усомнилась Аня, не видя ни единого окна или щели, указывающей на створки.
– Нет, это уже город, – отозвался Лир. – Нарака, столица Патила, выстроена на месте древней горной системы. Идеальная оборонная крепость и по совместительству компактная жилая площадь. Пойдем, лучше зайти с запада.
Они прошли вдоль стены, которая теперь уже и вовсе растворялась во мраке ночи, и увидели небольшой проход, узкой неприметной полоской разделявший каменный блок надвое, точно два очень близко стоящих дома.