Кого не взяли на небо
Шрифт:
— Ты выбрал отличный момент, чтобы загнаться, шевалье. Кстати, я знаю отличную историю про зверское убийство маленького мальчика. Вот тебе и музычка подходящая.
Колонки вздрогнули, картавый вокалист издал истошный вопль, потерявшемся в синтетической дроби драм-машины и грязном жужжании единственной гитары.
— Выкладывайте, милые дамы, зачем вам Невенка? Чьи интересы вы представляете, и что собираетесь с ней сделать?
Он нажал на плеере кнопку «Stop». Тот послушно выплюнул диск. Йорген взял кругляш и небрежным жестом выкинул его в окно.
—
— Кстати, такая же судьба постигнет их коллег из Суоми, — добавил шевалье, наблюдая, как Флёр вытаскивает из кармана новый носитель.
— И весь англосаксонский дет, — подкрепил свою заяву вампир.
— Я тоже кое-что прихватила с собой, — сказала Арманда, — Поставь мой диск.
От мягких звуков бархатного синта всем троим дохлякам, мучимым последствиями кокаинового передоза, сразу полегчало.
— Годно, — одобрил Йорген, — Но откуда в той помойке настоящая музыка?
— Диск лежал в ларчике с наркотой, — ответила Арманда, — Товар не для всех.
— Рассказывайте, — снова потребовал Йорген, — И начните с того, как вы, маленькие девчонки, превратились в опасных чудовищ.
— Я бы ещё нюхнула, — сказала Флёр и полезла на заднее сидение к сестре, — Этот засранец теперь один из нас, расскажи ему Арманда всё, что он желает знать. А ларчик мне давай. Я нам с тобой насыплю. Для бодрости повествования.
Послышались характерные звуки наркоманской подготовительной возни — скрежет карты, формирующей дорожки, шелест двадцатки, скатываемой в трубочку и протяжное шмыгание двух сопливых носов.
— Начнём с того, милый Йорген, что двести лет назад, мы с сестричкой действительно были высшими вампирами. Двумя новообращёнными, романтически настроенными и очень голодными мёртвыми дурочками. Мы примкнули к армии нашего императора — Наполеона Бонапарта — и, вместе с ней, продвигались на восток — за новыми приключениями, богатством, славой и в поисках свежей крови. А этот поход обещал целое море свежей крови...
Глава восемнадцатая. Bonus Track. Апгрейд
1809 год. Восточная Пруссия.
Наведённых через реку мостов катастрофически не хватало. Не спасали ни многочисленные челноки, мечущиеся от одного берега к другому, ни огромные, наспех сработанные канатные паромы. Болотистые берега, изрытые человеческими ногами, конскими копытами и колёсами, превратились в вязкую жижу. В этой трясине завязла вся армия — люди, кони, повозки, орудия и знамёна. Появились первые жертвы. Кто-то оступился и упал с понтона, кто-то пытался удержать ухнувшую за борт пушку и сам пошёл ко дну; гибли те отчаянные, кто не послушался приказа ждать своей очереди и попробовал пересечь реку вплавь — сильное течение и коварные водовороты с жадностью принимали подношение. Счастливчики, оказавшиеся на том берегу, разводили огромные костры, сушили одежду, варили похлёбку и хмуро взирали на неудачников, толпящихся кучей в ожидании погрузки на лодку, паром или проходу по трещавшим от непосильных нагрузок мостам.
К берегу подъехала крытая повозка, запряжённая четвёркой лохматых чёрных жеребцов. Следом прибыл эскорт — офицер с нашивками капитана гвардейских драгун и сопровождающие — двое солдат и мальчишка-трубач.
— Проклятье, — оценил обстановку офицер, и, взглянув на солнце, стоящее в зените, подкрепил своё недовольство крепким солдатским словечком.
— Переправься, — приказал он молоденькому трубачу, — Найди одинокий дом недалеко от города. Желательно в лесу. Щедро заплати. Никаких угроз — только деньги. Потом ожидай нас возле ратуши. Ступай.
Мальчишка молча кивнул и спешился. Взяв под узцы коня, он направился прямиком к ближайшему парому, возле которого толкались и переругивались уставшие солдаты. Магия гвардейского мундира сработала — толчея прекратилась, люди расступились, пропуская вперёд драгуна полка Императрицы.
— Вперёд, — капитан указал плетью на запруженный войсками мост.
Возница свистнул, повозка тронулась к переправе. Тут оказалось посуше; подъезды к понтонам предваряла широкая бревенчатая гать. Капитан первым влетел на настил, покрывающий топкие берега. Опять взглянул на солнце и на толпу, бредущую по шаткому сооружению через реку. Его тщательно выбритое лицо с полоской маленьких усиков над верхней губой приняло зловещее выражение.
— Пропустите! — низкий баритон с приятной хрипотцой прозвучал, словно команда «В атаку!».
Солдаты инстинктивно расступились, а когда увидали, кто им приказывает, освобождаемый проход стал ещё шире. Повозка и эскорт въехали на настил и достигли самого начала моста, но путь им преградил пеший офицер, имеющий регалии лейтенанта гвардейских егерей. Воин выглядел мрачнее тучи. Он и не думал уступать дорогу.
— Будьте любезны, сударь, посторонитесь, — вполне вежливо попросил его капитан, — Я очень спешу.
— Придётся дождаться своей очереди, — хмуро возразил ему лейтенант, — Тут все очень спешат. Я прибыл на этот мост первым и не пойду вторым.
— Весьма сожалею, сударь, — ответствовал капитан, подъезжая ближе, — Но я прибыл вторым, а пойду первым.
Лейтенант вызывающе вскинул голову и саркастически улыбнулся.
— Я пропущу вашу телегу — возможно, в ней шлюхи для вашей роты — все знают, что Императрица заботится о вверенном под её опеку полке. Незачем заставлять ждать таких бравых вояк.
Он приблизился к всаднику, копыта жеребца скользили по мокрым брёвнам возле самого края.
— Но вы, капитан, всё же не пройдёте вперёд меня, хотя есть один способ унять вашу жгучую нетерпеливость и быстро оказаться на том берегу. Я помогу вам, господин Торопыга.
Он резко упёрся двумя руками в туловище коня — тот от неожиданности встал на дыбы и задние копыта неумолимо заскользили к кромке моста. Лейтенант поднапрягся, налегая всем весом на круп животного и через мгновение и всадник, и его прекрасный жеребец исчезли в мутных водах реки.