Когорта Проклятых
Шрифт:
По сравнению с апартаментами Вольфганга Хаузера в Академии Воздушной Гвардии нынешний кубрик выглядел просто убого, но принимая во внимание остальные аспекты жизни в Легионе, Карл Вольф удивлялся его относительной «роскоши».
Распаковывая вещмешок, он вспомнил слова капрала Ванека. НСО явно подразумевал, что доброволец Вольф провалится, не выдержит испытаний. Может, это и к лучшему.
Глава 11
Легион — это духовный рай и физический ад.
— Мне не нравится только то, что некоторые из этих парней чересчур вольно обращаются с шоковыми дубинками, вот и все, — сказал Вольф.
Новобранцы закончили ужин и вернулись в казарму, наслаждаясь последним вечером относительной свободы. Все, что они слышали со времени прибытия на Дэвро, говорило о том, что Основной курс будет чрезвычайно тяжёлым, и сейчас им выдался короткий штиль перед предстоящей бурей.
Вольф, Керн и Лиза сидели за столом в центре комнаты. Маяги скрылся у себя в кубрике и заказал чипу лекцию о принципах руководства подчинёнными, в то время как Антонелли развалился на койке, откуда глазел на остальных, перебирая в руках потрёпанную колоду карт.
Разговор завязался после того, как сержант Конрад закончил инспекционный обход взвода. У лэнса Дельта он не нашёл никаких нарушений, но через несколько минут взбудоражил всех, когда назначил дополнительные наряды лэнсу Омега за беспорядок в шкафчике одного из рекрутов. После ухода сержанта доброволец Лористон решил самостоятельно разобраться с провинившимся — маленьким щуплым парнишкой по имени Кочу Бурундай. Конрад с Ванеком быстро утихомирили драчунов, не преминув, впрочем, и на этот раз пустить в ход дубинки.
Хаузеру уже не раз пришлось столкнуться с телесными наказаниями, как и на борту обоих лайтеров, так и здесь, в Форте Хантер. Это действовало на него удручающе. Даже индомейцы на Лаут Безаре не подвергались такому унижению, не то что уро, а вот в «просвещённом» Содружестве никто и шагу не может ступить без риска подвергнуться электрическому воздействию дубинки.
Том Керн, однако, не выглядел особенно расстроенным.
— Да, это грубовато, я согласен. Но у них есть на то веские причины. Ты вскоре поймёшь, что любые действия в армии всегда имеют мотивы, как бы плохо они не выглядели со стороны.
Скотт засмеялась.
— Меня этим не купишь, Керн, — сказала она, насмешливо глядя на экс-десантника. — Ты лучше скажи, как можно было, находясь в здравом уме, собрать такое лэнс-отделение, как наше?
— Вот тут она права, Том, — поддержал девушку Хаузер. — Послушай, если задача была — создать совместимую боевую единицу, то на деле разве она выполнена? Мы ведь совершенно не типичное подразделение, не так ли?
Керн пожал плечами:
— Мне приходилось видеть и более странные сочетания.
— Ну конечно. Итак, среди нас есть дезертир с Флота…
— Я никогда не говорил тебе, что дезертировал! — выпалил Керн, скорее удивлённый, чем рассерженный.
За то время, пока они тянули волынку во временных бараках, ожидая, пока укомплектуют роту, до Хаузера дошло множество слухов о прошлом некоторых курсантов, в том числе о Керне и об Антонелли.
— Ладно, не кипятись, я хотел сказать — ветеран Флота, — поправился он. — Дальше — парень с улицы, отправившийся попытать счастья в Легионе помимо своей воли, — он метнул взгляд на Антонелли, который скорчил гримасу. — И ещё примми, который понятия не имеет о половых различиях. Я — некий аристократ с тёмным прошлым… ну и, конечно, наша таинственная гостья.
Лиза Скотт отвернулась, немного покраснев. Своё прошлое она держала на замке, и пока что никто не посмел нарушить традицию Легиона и расспросить её. Это, однако, не останавливало товарищей девушки от высказывания разного рода предположений.
— Далеко от идеала, если не сказать больше, — заключил он. — Да как вообще додумались создать такую команду? Может быть, кто-то ввёл вирус в центральный компьютер, и тот выдал славную шутку?
— Предполагается, судя по всему, что все принятые в Легион обладают психологической совместимостью, — заметил Керн. — Да, конечно, вы двое — пока прямо противоположны друг другу, но командование знает, чего хочет. У тебя есть воинский опыт, не так ли, Вольф?
Дождавшись утвердительного кивка, Керн продолжил:
— Ну вот, так же у Маяги и у меня. Полагаю, что у тебя, Скотт… и у Антонелли такой опыт отсутствует. То есть кое-кто постарался распределить новичков среди тех, кто имеет хоть какую-то подготовку. А смешивая социальные слои, нас приучат взаимодействовать, невзирая на статус и тому подобную ерунду.
— Да уж конечно, происхождение никто во внимание не принимает, — прокомментировал Вольф. — Дьявол, но ведь тот парень, которого они прижучили за беспорядок в тумбочке, никогда в глаза не видел водопровода, пока не ступил на борт «Вир Хакайма»!..
— Я в курсе, — ответил Керн. — Я слышал, что Бурундай был пастухом на Улан-Тала. Во время Тёмных Столетий их племена вновь стали кочевниками. Так, как вам, им не повезло. У них на планете не оказалось ничего привлекательного для новых колонистов, которые смогли бы приобщить их к цивилизации. В Легионе это — одна из главных проблем. В Регулярные Войска отбирают лучших рекрутов, в то время как Колониальная Армия в основном состоит из людей низших классов. Ну, а уж Легион вербует новобранцев буквально отовсюду, от Земли до Улан-Тала. В этом и состоит причина столь жёсткой дисциплины.
— Ты опять за своё? — спросила Лиза.
Керн развёл руками и виновато улыбнулся, но, видимо, он находился в философском расположении духа.
— Дело в том, что инструкторы читают нам лекции, которые многие просто не понимают. Как, например, объяснить тому пастуху, почему цивилизованные люди должны пользоваться туалетом, а не ходить под первый попавшийся куст, которых много в поле? Помножь все это на сто двадцать, поскольку у каждого рекрута своя предыстория, свои представления о жизни и о том, как, по его мнению, правильно себя вести. Куда проще заставить людей принять какой-то единый стандарт, показав им хорошую причину — сохранить своё тело целым и невредимым, — чем искать индивидуальный подход к каждому в отдельности.