Коготь берсерка
Шрифт:
Только сейчас Даг заметил, что вокруг рассказчика собрались и прочие члены маленького отряда. Только Байгур оставался на вахте, для этого он взобрался на ясень и так ловко схоронился среди веток, что снизу его никто не мог заметить.
– Случилось так, что Эйрик Кровавая Секира нашел свою смерть в Нортумбрии, – продолжал Торольв. – Тогда Гуннхильд, его вдова, схватила сыновей и бежала на юг, к своему братцу Харальду Синезубому. Она стала каждый день говорить ему, что надо забрать себе норвежские ленные земли. Так рассказали верные люди, которые тогда жили в Ютландии. Так вот, зверек, старшего сына проклятой Матери конунгов зовут...
– Харальд
– Так и есть! А ты, зверек, смышленый для сына кузнеца. Ну-ну, не обижайся на старика. Твой отец наверняка могучий бонд и достойный человек!.. Так вот, Харальд подрос и стал точить нож:, а Синезубый был только рад помочь племянничку. Сыновья Гуннхильд, ничтожный помет вонючей колдуньи... они кидались на Хакона Доброго трижды, и трижды он сокрушал их. Он раскидывал их корабли, как матерый волк раскидывает дворовых собачонок!.. Но подлые сыновья Гуннхильд застали его врасплох в устье Лимафьорда и убили. И поверь мне, здесь не обошлось без черного колдовства!
– Мы насыпали для Хакона Доброго самый высокий курган в Сэхейме, – добавил Ивар. – Я вместе с братьями принес на его небесный корабль лучшее оружие и ценные золотые ткани, равных им не нашлось бы по всей Норвегии. Его оплакивали много дней, с одной стороны кургана плакали христиане, а с другой – жрецы великих ванов, и был среди них мир.
– А потом что? – среди общего молчания спросил притихший Даг.
– Потом?.. Потом Мать конунгов поднялась к Трондхейму на сорока кораблях и привезла с собой пятерых сыновей. – Торольв остервенело почесал бороду. – И они стали рвать фюльки на части.
– Это все она, старая ведьма, – зло сплюнула Астрид. – Это она подговорила сыночка Харальда напасть на Вик. Он напал на нас ночью, как трусливый хорек, а не как мужчина. Мой муж: Трюггви один отбивался от пятерых, но его одолели. Сыновья Эйрика Секиры убили многих жрецов, они разбивали статуи Фрейра и глумились над ними. Жрецам они вспарывали животы, а женщин отдавали голодным кабанам... Они отняли наши земли, но не отнимут моего сына!
Даг по-новому посмотрел на крошечного мальчика, мирно спавшего на руках у няньки. Северянину не исполнилось и двенадцати лет. Он мало смыслил в распрях правителей, но почему-то на память парнишке пришла водяная мельница, которую им с отцом показывал в Бирке Грим Большеухий. Дагу вдруг показалось, что он застрял между огромных камней-жерновов, его неумолимо тащит внутрь и скоро перемелет в труху.
Он угодил в компанию заведомых мертвецов!
– Моя приемная дочь сумела бежать к ее отцу и там родила ребенка. – Торольв нежно погладил красавицу по золотым локонам. – Потом ко мне пришли верные люди и сказали, что Мать конунгов повсюду посылает лазутчиков. Тогда я собрался, взял своего приемного сына и поехал за Астрид. Нам пришлось много прятаться. Сначала Гуннхильд послала в Опростадир тридцать человек. Они прибыли к ярлу Эйрику, отцу Астрид, и сказали, что Гуннхильд зовет вдову Трюггви к себе и сама хочет воспитать ребенка. К счастью, нас вовремя предупредили друзья. Мы бежали на остров и долго прятались. Затем нас предал человек по имени Бьерн Гадюка, мы снова бежали. Мы спаслись на корабле жреца из святилища Бальдра, ты его видел... Хорошо, что к нам примкнул Ивар со своими братьями. Без Ивара нам пришлось бы плохо. Кто-то донес Матери конунгов, что мы пробираемся в Швецию, к старому другу Трюггви, Хакону. Тогда Гуннхильд послала за нами отряд своих лучших воинов, их ведет Хаскульд. Это очень опасный человек.
– Когда мы встретимся, я сожру его печень, – мрачно пообещал Орм.
Глава тридцать вторая
В которой выясняется, как верно считать лошадей, как варить мухоморы и как хором выть на луну
На следующий день Ивар провел маленький хирд сквозь цепь узких пещер, поднялся навстречу застывшим водопадам и вывел их на край хребта. Дага едва не снесло вниз ветром. В лицо с размаху била колючая метель, низко ползли косматые тучи.
– Там! – Ивар уверенно ткнул железным пальцем куда-то вниз и первый сунул ноги в ремни снегоступов. – Они прошли за хребет Лысых троллей. Эй, Три Ноги, что скажешь?
– Скажу, что они ночуют в усадьбе Эгиля Низкого и жрут оленя, – проскрипел убийца Бьярни. Нюх у него, как впоследствии убедился Даг, был еще острее, чем у Ивара. А вот кличку Три Ноги он заработал тем, что отрастил невероятно длинную мужскую гордость, и очень гордился своим прозвищем.
Никакой усадьбы Даг внизу пока не замечал, разве что тонкие струйки дыма растекались над редколесьем. Это было первое жилье, встреченное ими за трое суток.
Сосняк карабкался по обледенелым гранитным уступам до самого хребта, а ниже пологой периной, насколько хватало глаз, растекалось сплошное белое пространство. Хребет Лысых троллей прочно удерживал зиму в капкане, не позволяя ей вырваться из долины.
– Я думаю, нам следует зайти им со спины, госпожа! – перекрикивая ветер, предложил хозяйке Ивар. – Лучше мы нападем на них первыми, чем ждать удара в спину.
– Поступай так, как считаешь нужным, – одобрила Астрид. Маленького Олава она завернула в шкуры и крепко привязала к себе.
– Лошади тут не пройдут, – с сожалением заметил старый Торольв. – Или нам обходить хребет, но это еще дней шесть.
– Значит, мы оставим лошадей здесь, – моментально приняла решение вдова конунга. – Мы бросим лишнюю поклажу. Новое золото я отниму у своих обидчиков. Девушки поочередно будут нести мои вещи, а я понесу сына.
– Верно, госпожа, – в один голос сказали слуги. – Мы добудем тебе лучших коней, госпожа, в первой же усадьбе.
– Вперед, – Ивар сплюнул, толкнулся и заскользил вниз.
За ним ринулись остальные. Даг решил не отставать. Ветер свистел в ушах, рядом в опасной близости проносились обрывы и нагромождения голых камней, сосны внезапно возникали на пути. Внизу Даг не удержался на ногах, полетел кубарем с обрыва. Но упал он не один, трое слуг Астрид тоже искупались в снегу. С руганью и хохотом они отплевывались и вычищали сосульки из бород. Как ни странно, пожилой Торольв не свалился, при спуске он необычайно ловко помогал себе суковатой палкой.
Спустя час пешего марша на снегоступах Даг различил за полосой сгоревшего подлеска соломенные крыши усадьбы. Ивар замер и махнул рукавицей влево, чтобы не попасть в наветренную сторону. Херсир действовал, как настоящий медведь. Он даже голову задирал и поводил носом, подражая косолапому собрату. Ивар вел своих воинов вокруг человеческого жилья по широкой дуге, старательно огибая пустоши, где их могли увидеть.
Женщин оставили в густых зарослях под защитой слуг. Снегоступы сняли, теперь Ивар стремился ступать не по тонкому свежему снегу, а по островкам жухлой травы. Шли след в след, чтобы казалось, будто прошел один человек. Вдобавок замыкающий оборачивался и закапывал следы палкой. У него на ногах были особые подвязки с лосиными копытами.