Шрифт:
Вступление
Всегда мечтал попасть в пустыню. Жаркое, слепящее солнце. Белый кипящий зной. И прекрасные золотые пески под голубым небом. Морозная ночь, полная звёздного огня. И настоящее испытание для такого приключенца, как я.
Но, как говорят, бойся своих желаний. Нельзя просто так желать чего-то.
В мечтах о пустыне я никогда не думал о главном. О снаряжении, еде и воде. И обуви.
Оказаться взаперти в прекрасной солнечной пустыне без таких простых вещей, как еда, вода и плотная накидка — это не самая благоприятная для молодого
Тучи закрывшие небо показались мне прекраснее звёзд и самого солнца. А тихий шёпот воды показался слаще самой прекрасной музыки. На краткое время я даже забыл, что всё это тщетно. Я всё равно неизбежно умру здесь. И никто меня никогда не сможет найти.
Но ни за что, никогда я бы не согласился умереть, сдавшись на милость стихии. Бороться и умереть в бессмысленной борьбе. Или выйти к людям, спастись.
Кое-как я встал на покрывшийся ненадёжной корочкой песок. Сожжённые босые ноги почувствовали приятную влагу вперемешку с уже привычной болью. Казалось, что моё горло только того и ждало, в глотке тут же пересохло. Но делать нечего, воды больше не будет. Точно помню, что упал головой в нужном направлении.
Шаг.
Ещё шаг.
Ещё много шагов в направлении, пока ночь не закончится, отдавая права солнцу, под которым я и десяти шагов не сделаю.
Вскоре тучи рассеялись, показав пескам большую медведицу, указывавшую мне путь. В первую ночь здесь она сильно меня удивила своим появлением, вроде в Африке это созвездие не должно быть видно, но, так или иначе, её приметность помогла мне выбрать направление на север, которое подтвердило и солнце.
Не знаю, долго ли я ещё продержусь.
Начало светать, и на вершине соседнего бархана показалась сочная зелень. Я бы и не обратил внимания на мираж, но тот бархан был мне прямо по пути. Пока шёл — солнце взошло и взобралось на приличную высоту. Примерно два часа прошло. До чего же я медленный.
Зелень. Настоящая и живая. Бесполезная для меня находка, но всё же это лучше, чем спать на раскалённом песке, надеясь на тень от бархана.
Даже падая вниз, я не смог полностью очнуться и открыть глаза. А удар по воде меня чуть не убил.
Это река. — промелькнула мысль, когда я уже почти захлебнулся.
Не знаю сколько прошло времени с тех пор, как я потерял сознание в последний раз. Но судьба меня миловала, а река вынесла на берег побитого, продрогшего и голодного. Но живого. И самое удивительное то, что и река и берег рукотворные. Камень берегов причудливо вырезан и украшен кусочками разноцветного мрамора, внутри же река скована гладким белым мрамором. Света от дыры в потолке над рекой едва хватает, чтобы просто оглядеться вокруг.
Из рукотворной пещеры есть скоро нашёлся выход в виде резной арки высотой в три моих роста, доходящей до потолка, но едва шире моих плеч.
Напившись
Широкий коридор начинался и заканчивался одинаковыми арками. Только одна освещена, а другая — нет. Ну, особенного выбора куда идти мне никто не дал. В душе начал разгораться азарт приключенца. Но выход из коридора впустил меня в обычную с виду пещеру. Естественный камень никто не обрабатывал здесь и даже арка оказалась не вырубленной с этой стороны, а также природного происхождения, как и всё вокруг.
— ГРЕШНАЯ ДУША! — раздался грохот, в котором я с трудом распознал слова. Голос раздался откуда-то из центра пещеры, но эхо ещё несколько раз возвращалось ко мне из коридора. Я было попытался сбежать, сбросив с себя ошеломление, но выход тут же преградила выросшая прямо из земли скала, отрубив замолкающее уже эхо и единственный источник света.
— НЕ ОТПУЩУ! — в этот раз грохот был выше по тональности и, видимо, попал в резонанс помещения, отчего я чуть не потерял сознание, упав на колени. Из носа закапала кровь, но уши выдержали.
— Чего боится мудрец, но не знает глупец? — произнёс мягкий женский голос прямо у меня в голове.
— Откуда я знаю! Да чего угодно!
— ОТВЕЧАЙ! — меня снова чуть не убило звуковой волной. Возможно я даже потерял сознание, но не заметил этого.
— Чего боится мудрец, но не знает глупец? — и снова услышал в голове тем же голосом произнесённые слова, кажется ни один звук не изменился. Как запись.
— Жизни?
— НЕВЕРНО!!!
Очнулся в кромешной темноте. Ничего не болит и даже голод куда-то пропал. Ну вот и всё, кажется я умер.
— Чего боится мудрец, но не знает глупец? — ну, не умер и на том спасибо. Хотя, если вспомнить, что я не знаю как оказался в пустыне, да и всю эту мистику вокруг. Может я уже мёртв и всё это загробный мир такой?
Меня пробрала лёгкая дрожь от ассоциации голоса с архангелом, встречающим души.
То время, пока я молчал — голоса молчали тоже, давая мне возможность подумать. Единственное, что мне мешало — моя собственная фантазия, рисующая в темноте страшных чудовищ.
В мозг впилась первая фраза в этом зале. Грешная душа. Я — грешная душа. Похоже я всё-таки преставился. Пустыня была моим чистилищем, а это место — испытание перед загробным миром. От моего ответа сейчас зависит попаду я в ад или в рай.
Голова закружилась от того, как сознание судорожно начало метаться в поисках ответа. Не то, не то, не то! Вариантов — тысячи, но все они не подходят. Мне нужен не просто подходящий под условия ответ, мне нужен правильный ответ. Тот единственный, что отправит меня в рай. Грешником особенным я никогда не был, но и веры не приобрёл, а говорят, что это важно.
Так может Бога? Бога боится мудрец, но не знает глупец? Бред, это только слегка сумасшедшим людям хочется, чтобы их боялись, а богам это не нужно. Я уверен в этом.