Коготок Большого Взрыва
Шрифт:
Бойко посмотрел на Каминского.
– Все материалы мы передали нашим экспертам.
Каминский, худой, седой, с косматыми бровями и чёрными глазами учёного фанатика, готового сжечь полмира ради реализации своих идей (на самом деле он был очень ответственным человеком), в свою очередь посмотрел на министра обороны.
– Разрешите, Михаил Довлатович?
– Без церемоний, Гелий Ромуальдович.
– Мы считаем, что имеем дело с экзотом, о каком успели забыть.
– Экзотом?
– Объектом с экзотическими характеристиками.
– Вы имеете в виду суперстринг? – уточнил Стогов.
– Совершенно верно, Семён Сергеевич. Пятьдесят три года назад Систему пересекла так называемая суперструна, которую обследовали наши космонавты во главе с майором Денисом Молодцовым.
Присутствующие оживились.
– Насколько мне помнится, к этой струне летали не только наши парни, – сказал Бойко. – Там побывали и американцы и китайцы.
– Произошла любопытная история. Пилоты американского шаттла не смогли оценить опасность сближения с объектом, их снесло к струне, и наши ребята помогли им выбраться из гравитационной ямы.
– То есть эта ваша суперструна – гравитационная яма? – сказал Бояринов.
– Не совсем так, но масса струны очень велика.
– Что же это, по-вашему?
– Совершенно конкретный объект, подтверждающий теорию рождения нашей Вселенной в результате Большого Взрыва.
Присутствующие переглянулись, однако никто не выразил своего отношения к сказанному в форме скептической улыбки.
Кочергин кивнул. Он был самым молодым из совещавшихся, вообще самым молодым министром обороны в истории России, и, как все убедились, самым продвинутым и эрудированным.
– Продолжайте, Гелий Ромуальдович.
– Такие объекты возникали в первые микросекунды начавшегося инфляционного расширения Вселенной, наравне с первичными чёрными дырами и флуктуациями, и они являются реализацией «растяжки» микропетель и колец суперструн до макромасштабов. По сути это одномерные, релятивистские, суперсимметричные, протяжённые объекты с гигантской массой. По тем материалам, которые нам стали доступны после пролёта струны пятьдесят лет назад, можно судить, что то была струна типа Грина-Шварца…
– А есть и другие?
– Совершенно верно, по именам изучавших особенности струн физиков.
– Не отвлекайтесь, товарищи, – сказал Кочергин.
– В общем, такие струны теоретически могут иметь космические размеры – тысячи и даже миллионы километров.
– Почему теоретически?
– До тех пор пока мы не встретились с одной суперструной на практике, считалось, что суперструны – всего лишь удачный и красивый математический феномен. Но природа нас посрамила, показав, что экзоты – реальные объекты и субъекты её жизни. Со всеми подробностями полёта к суперструне команды Молодцова вы можете ознакомиться в базе данных РАН и ФСБ под названием «Соло
– Я ознакомился, – сказал Кочергин, глянув на циферблат коммуникатора на руке. Сероглазый, узколицый, с твёрдыми губами и широким подбородком, он олицетворял собой энергичного, знающего цену времени человека. – Вы полагаете, к нам возвращается та самая суперструна?
– Не уверен, Михаил Довлатович. По косвенным прикидкам длина нынешней струны достигает как минимум трёх миллионов километров, в то время как длина пролетевшей пятьдесят лет назад не превышала четырёх тысяч километров.
– Всего, – усмехнулся Кочергин.
– Сравнительно, конечно, – смутился Каминский.
– Чем это может грозить нашей космической инфраструктуре?
– Если струна приблизится к Земле на расстояние, сравнимое с тремя радиусами вращения Луны, произойдёт глобальная катастрофа! Земля сойдёт с орбиты, возбудятся вулканы, цунами смоет все прибрежные города и страны. Такой сценарий не раз использовали писатели-фантасты и режиссёры фильмов-катастроф. Думаю, разница всех этих сценариев только в деталях. Речь идёт не о разрушении космической инфраструктуры, которая не так уж и велика, а об исчезновении человечества.
– Но ведь до пояса Койпера далеко.
– Судя по приблизительным оценкам движения Бича Божьего, – сказал Бойко, – его скорость близка к трём тысячам километров в секунду. Это означает, что, если он продолжит лететь к Солнцу с такой же скоростью, к зоне внутренних планет, начиная с Марса, он приблизится через месяц.
– Плюс-минус трое суток, – добавил Каминский, – в зависимости от реальной скорости движения.
В кабинете установилась хрупкая тишина.
– Мы ничего не успеем предпринять, – севшим голосом проговорил Бояринов.
– Сбить, – сказал тёмнолицый черноглазый Сароян.
– Нереально, – покачал головой Каминский. – Масса таких струн может превосходить массу Земли в несколько раз. Её не остановит никакой ядерный взрыв.
– Переселение?
– За оставшееся время подготовить флот и переселиться на другие планеты нереально. Да и куда переселяться? До ближайших звёзд мы ещё не добрались по большому счёту, а на соседних планетах имеем только исследовательские городки и заводы. Даже на Марсе не успеем устроиться.
– Переселение – не решение проблемы, – сказал Сароян.
– А что, по-вашему, является решением?
Начальник ЦУПа пожал плечами:
– Пока не знаю, если честно. Надо обсудить проблему всем миром, пусть учёные предложат способ остановить или в крайнем случае повернуть Бич Божий. Не понимаю, почему молчат американцы. Обычно они первыми начинают кричать об угрозе человечеству.
– Обвиняя при этом Россию, – буркнул Бойко. – А в этот раз обвинять некого, вот они и решают, что делать. Может, учуяли выгоду? В чём? Что может дать суперструна, болтающаяся в космосе?