Когти власти

Сазерленд Туи

Вот тебе и раз! Карапакс чувствовал себя идиотом. Столько волновался за свой секрет и совсем забыл, что про способности сестры тоже никто не должен узнать.

– Вообще-то, – заметил он, – мы скрываем это от иноплеменников… То есть друзья Цунами, конечно, в курсе, но обещали молчать.

– Я никому не скажу! – заверила радужная. – Должно быть, тяжко такое скрывать.

– Наверное…

Морской дракончик ощутил неловкость. Он скрывал тот же самый секрет куда дольше, всю свою жизнь, причём от всех. Тяжко? Ну, бывало – к примеру,

когда мог легко исправить что-то, помочь кому-то, но проходил мимо.

Вот как у той же Тамарин зрение… запросто мог бы вылечить. Вот прямо сейчас – зачаровать повязку на глазах. Снимет её, и прозреет. А приходится молчать – просто ужас как тяжело!

Тем не менее быть тайным дракомантом куда легче, чем у всех на виду.

– Я не хотела бы быть дракомантом! – заявила вдруг радужная, останавливаясь на перепутье у начала боковых коридоров. – Не представляю, как остаться добрым драконом, обладая такой властью.

– А если тратить её только на добрые дела? – спросил Карапакс, ощущая лёгкую обиду.

– Кто знает в точности, что такое добро? То, чего хотят одни, другим кажется неправильным. Иногда и не понять, приносишь ты настоящую пользу или просто облегчаешь жизнь.

Морской дракончик озадаченно почесал рога.

– А разве одно исключает другое? Разве это плохо – облегчить жизнь?

– По-разному бывает… Решит, скажем, какой-нибудь добрый дракомант сделать так, чтобы все лечебные травы сами собой появлялись в хижине целителей и их не приходилось собирать в лесу. Полезно, правда? Но тогда мы скоро забудем, где их искать и не сможем узнавать новые, от других болезней. Перестанем думать. Когда слишком легко, тоже плохо, понимаешь?

Дракончик удивлённо заморгал.

– Я думал, все радужные, наоборот, не любят усложнять себе жизнь. У них и так всё прекрасно.

– Только не у меня. – Тамарин показала на свои глаза. – У других, может быть, но и Кинкажу совсем не такая. – Она пожала крыльями. – Во всяком случае, мне понятно, почему Анемона мечтает поговорить с другим дракомантом.

– Наверное, ты права.

Карапакс вдруг осознал, насколько Кинкажу не похожа на тех радужных, что описывались в королевских свитках. Раньше он об этом не задумывался, потому что вообще не думал о ней как о радужной, а только как о Кинкажу.

– Отсюда мне уже совсем просто, – показала Тамарин хвостом налево, – а ты найди Глина или Цунами и сообщи новости. – Она торопливо захромала дальше, словно стараясь доказать, что в помощи не нуждается.

Морской дракончик свернул в крайний правый туннель, который вёл, петляя, к главному залу академии, но на полпути из боковой пещеры вдруг донеслись голоса. Лапы будто сами собой замедлили шаг, ступая совершенно бесшумно. Привычка – вторая натура. Подслушивать Карапакс был мастер, и это сильно облегчало ему жизнь ещё дома. Зная, о чём шепчутся взрослые, он не раз избегал участия в придворных скандалах и склоках.

Тамарин права, подумал он виновато. Чтобы легче

жилось, поступать приходится не всегда хорошо.

– Мама очень расстроилась, – тихо произнёс кто-то. – Самма не понимает, как они ухитрились смыться.

– М-да, стража там у вас не очень, – хмыкнул другой голос, и Карапакс узнал старшую сестру. – Заменили бы на Вольных когтей – вот уж кто по-настоящему предан королеве Тёрн!

– Лучшие все разосланы по дальним окраинам, – объяснила Солнышко – кто же ещё? – в одном из западных оазисов пару дней назад случился взрыв, двое драконов убиты, и никто не знает, почему.

– Неужто снова тот кактус от небесных, задери его акула? – прорычала Цунами.

– Похоже, – вздохнула песчаная, – но что им могло понадобиться так далеко на западе, ума не приложу. Так или иначе, у мамы столько забот… А теперь ещё и Ореола рассердится. Надеюсь, не очень: она же сама знает, как трудно приходится поначалу новой королеве, правда?

– Само собой… С другой стороны, Тёрн твёрдо обещала, что присмотрит за пленниками, а теперь кто знает, что им придёт в голову? Небось Ореолу полетят убивать… или тебя! Тебя ведь они тоже ненавидят.

– Умеешь ты утешить, нечего сказать.

– Хочешь, мигом расправлюсь с твоими тревогами? – усмехнулась морская принцесса. – Врагов же только двое сбежало, верно? Пфф! Ничего они сделать не смогут. Если и подберутся к Ореоле, их убьёт Потрошитель, он только и думает, что о безопасности своей королевы. А если вдруг убьют его самого, Ореола будет настороже и заплюёт убийц своим ядом… так что не переживай.

– Хм… И впрямь, горазда ты на расправу.

Скрип когтей о каменный пол раздался у самого выхода, и морской дракончик едва успел тихонько отскочить, делая вид, что ещё только подходит по коридору.

– Карапакс! – просияла Цунами, и ему тут же стало стыдно за своё шпионство. – Во имя трёх лун! Солнышко, ты только глянь, ученик из Яшмового крылышка явился в академию – туда, где ему положено находиться. Мы удостоены величайшей чести! У меня сегодня день яйца, или это сон наяву?

– Ладно, не издевайся, – фыркнула песчаная, пихнув её хвостом. – Карапакс, мы так волновались! А где остальные?

– Они… тоже летят сюда. Я спешил, чтобы вас предупредить: с ними ещё кое-кто… И он может быть опасен! Вы слыхали о Мракокраде?

Маленькая песчаная тревожно округлила глаза.

– Конечно! Когда я выслеживала Зубасту с её компанией, то подслушала старинную легенду ночных, как раз про Мракокрада. Они боялись его до дрожи, верили, что он их выслеживает, хотя и умер многие столетия назад.

– Угу… – мрачно кивнул дракончик. – В том-то всё и дело. Оказывается, умер он… не то чтобы совсем.

– Что?! – Цунами свирепо хлестнула хвостом.

– В общем… он проснулся… И летит сюда.

В глубине туннеля кто-то громко ахнул, и все обернулись. Там стоял ночной дракончик, в глазах его плавал смертельный ужас.