Кокаиновые короли
Шрифт:
В 1979 году будущие кокаиновые короли уже достигли высокой ступени в своем деле, но на тот момент для полиции США это были лишь четыре имени среди множества других. Связи между ними было трудно проследить, если о таковых и подозревали.
Тем не менее полиции удалось заметить, что у колумбийских наркоторговцев было много общего. Большинство из них были молоды – лет двадцати-тридцати – и практически не имели образования. Многие вообще не владели английским. Часто колумбийцы выглядели потрепанными, почти больными – как правило, это изрядно пьющие заядлые курильщики, обрюзгшие, с бледной рябой кожей.
Но все это ничуть не мешало им достичь колоссальных высот. Они были изворотливыми и изобретательными, умели держать рот на замке и добивались своего, не останавливаясь ни перед чем. Они всегда получали то,
Первой наркофигурой из Колумбии в поле зрения правоохранительных органов США попала бывшая проститутка Грисельда Бланко де Трухильо. Раньше она барыжила в колумбийском гетто на Джексон-Хайтс в Нью-Йорке. В середине 1970-х она переносит большую часть бизнеса в Майами. В 1974 в Бруклине ей предъявили обвинение за контрабанду 150 килограммов кокаина. В 1979 году, в возрасте 36 лет, она стала самой известной фигурой на рынке кокаина в США. Полиция и криминалисты знали ее как Крестную Мать, Черную Вдову, Бети, Ла Гагу (Заику) и Муньеку (Куколку).
Подозревали, что именно она стала инициатором стрельбы в «Дейдленде». О ее кровавом нраве знали и в Нью-Йорке, и в Майами. Она три раза была замужем, а Черной Вдовой ее прозвали потому, что три ее мужа, которые тоже занимались наркоторговлей, были убиты во время разборок. И ходили слухи, что не без ее участия.
Бланко была довольно привлекательной дамой невысокого роста – около метра шестидесяти – с пышными бедрами. У нее были темные глаза кофейного цвета, светлая кожа, круглое пухлое личико с выразительными ямочками на щеках. Весьма миловидная внешность, словом – Куколка. Как и многие другие торговцы наркотиками, она питала страсть к драгоценностям и утверждала, что ее любимое бриллиантовое ожерелье когда-то принадлежало Эве Перон [11] . Вычурность в одежде и украшениях была частью имиджа Крестной Матери, в некотором смысле это была одна из ее любимых ипостасей. Даже своего сына, Майкла Корлеоне Сепульведу, она назвала в честь персонажа из «Крестного отца».
11
Жена 29-го президента Аргентины Хуана Перона, культовая личность в Латинской Америке
По оценкам УБН [12] , к середине 1970-х годов на Бланко работало несколько сотен человек. Ей нравилось нанимать вдов и вообще женщин. Она даже разработала собственную линию женского нижнего белья с потайными карманами, в которых можно было провезти килограмм-два кокаина через таможню Майами. Главным распространителем кокса в Майами стала ее подруга детства.
Для грязной работы у нее была своя банда, известная как «Лос Пистолерос» – «бандиты». Чтобы стать полноправным членом, нужно было кого-то завалить и отрезать у жертвы часть уха или пальца в качестве доказательства, что дело сделано. Один видный член банды имел привычку заклеивать жертвам глаза и рты скотчем, выпускать кровь и сливать ее в ванну, затем складывать расчлененные трупы в пустые коробки от телевизоров или проигрывателей. Другой пистолеро известен тем, что убивал врагов Бланко из пистолета-пулемета с пассажирского сиденья мчащегося мотоцикла. Этот способ расправы так полюбился колумбийцам, что стал их визитной карточкой.
12
Drug Enforcement Administration – Управление по борьбе с наркотиками США.
Хотя Бланко родилась на карибском побережье в Картахене, карьеру в наркоторговле она начала на Джексон-Хайтс. Как и большинство ее колумбийских коллег, Бланко называла родным город у подножия Анд Медельин. К 1979 году американские газеты окрестили его городом с кокаиновой Уолл-стрит.
Большинство американских копов из Управления по борьбе с наркотиками понятия не имели, где находится этот самый Медельин, и совершенно не думали, что это может быть важно. Хотя именно понимание того, что такой город с его кокаиновым закулисьем существует, имело решающее значение для проникновения в саму суть этого бизнеса.
На первый взгляд, город давал мало подсказок. Брошюры зазывали туристов в «город вечной весны» или «город орхидей».
Медельин, столица провинции Антьокия, раскинулся в долине реки среди сосновых рощ в северной части центральной Колумбии. Это был быстрорастущий мегаполис в горах с населением в 1,2 миллиона человек. Медельин был вторым по величине городом в стране после Боготы и, пожалуй, самым красивым местом в Южной Америке. В 1979 году в центре города кипела жизнь: вновь построенные небоскребы добавляли нотку элегантности величественным жилым районам, выстроенным в старом колониальном стиле. В пригородах Медельина бурно развивались промышленные зоны. В городе было три университетских городка, ботанический сад, десятки парков и множество утопающих в зелени бульваров. Живописные извилистые дороги пересекали холмы, на которых состоятельные жители города построили большие загородные дома и шале для отпусков. Мелкие фермеры обитали в аккуратных белых домиках с красной черепицей, украшенных цветами, нависающими над верандами. Средняя годовая температура в Медельине составляла 22 градуса тепла. Правда, часто шли дожди, но яркое солнце в горах легко компенсировало этот недостаток.
Местные были волевыми, находчивыми и сообразительными крестьянами из Антьокии, которые называли себя «пайса» – «земляки». Внешне скромные, на поверку они оказывались агрессивными, амбициозными и упрямыми людьми, которые жаждали денег и власти. Любой житель Медельина – богатый или бедный – мог завоевать авторитет, если у него хватало решительности, мозгов и идей, как добиться успеха.
Под испанцами Медельин был изолированным убогим городишком. Он не интересовал колонистов из Боготы и других мест, которые предпочитали более богатую и изысканную жизнь. «Пайса» отличались от остальных колумбийцев более светлой кожей. Для всех они были жадным и болтливым мужичьем. Жители Боготы вообще считали «пайса» быдлом. Их своеобразная манера говорить с проглатыванием слов становилась объектом насмешек. К середине XX века над этим стала посмеиваться и вся Колумбия.
К бизнесу «пайса» подходили творчески. Они умели рисковать и не страшились авантюр и переездов. Родители поощряли сыновей покидать дом в раннем возрасте. «Разбогатеешь – шли деньги», – гласит старая местная поговорка. Было и продолжение: «Все спустишь – домой не возвращайся». И такая мотивация сбоев не давала.
В колониальные времена толчок к развитию Медельина дали золотые прииски. В XIX веке к ним добавился кофе. В XX веке Медельин стал промышленным центром Колумбии. К 1979 году это уже был довольно богатый и привлекательный город, а его жители – высокомерными. Тогда «пайса» почти всерьез заявляли, что им стоит отделиться от Колумбии и создать собственную страну. Если богатые интеллектуальные традиции Боготы снискали ей славу «Афин Южной Америки», то Медельин был ее Спартой – местом, которое нужно не только уважать, но и опасаться.
Медельин расцвел не только из-за приисков, кофе и промышленности – с XIX века он заработал репутацию центра контрабанды всевозможных товаров, которой промышляли «пайса», а добытое они продавали горожанам и жителям пригородов. К середине XX века список товаров расширился, методы перевозки изменились, но в целом суть занятия осталась прежней. Уважаемые и не очень граждане зарабатывали на жизнь контрабандой алкоголя и сигарет с американских кораблей и доставляли самолетами телевизоры, стереосистемы и Caracol-приемники из беспошлинных портов зоны Панамского канала.
В прежнем контрабандном опыте и таятся корни колумбийской торговли кокаином. Южноамериканские индейцы, обитающие в Андах, две тысячи лет жевали листья коки для тонуса, но только во второй половине XIX века предприимчивые химики из Европы начали обрабатывать листья, чтобы синтезировать первый кокаин. До 1973 года это был мелкий кустарный бизнес, которым в основном промышляли в Чили. Его контролировали несколько переработчиков, которые покупали листья и пасту из коки в Перу и Боливии. В чилийских лабораториях их превращали в кокаин, а затем отправляли на север, в США, часто привлекая колумбийских контрабандистов в качестве посредников. Спрос в США был невелик – горстка богатых и искушенных людей, которые искали чего-то более забористого, чем трава, но без неприятных побочных эффектов, как у героина. Чилийцы весьма неплохо зарабатывали на кокаине, но в целом рынок был относительно мал.