Кокон
Шрифт:
— Арнольд Иванович! — оборачиваясь, испуганно закричала Лена. — Как же так?
— А вот так! — Высунувшись из-за занавеса, коротышка в зеленом пиджаке ухмыльнулся. — Делай, милая, что тебе скажут. Иначе зачем сюда пришла?
— Можно мы ее к себе возьмем, Арнольд? — пуская слюни, обернулся один из подростков — с большим лягушачьим ртом. — Мы заплатим…
— Забирайте. — Конферансье пожал плечами и объявил следующую.
А Лену уже стащили со сцены в первый ряд. Девушка завизжала. Максим
— Училка! Училка! — тут же заорали подростки. — Смотрите, пацаны, — училка же! А ну снимай штаны, сучка!
— Олеся-а-а-а!!! — в ужасе закричала Лена. — Олеся… помоги-и-и!!!
Вырвав из стены шест, Олеся без раздумий спрыгнула в зал… Огрела по хребту одного, другого… Кто-то напал сзади, обхватил, рванул крутку, бюстгальтер…
— Держи училку! Держи! Ух ты какая!
Но тут уж подскочил Макс…
С ноги — в морду тому, который лапал… Потом — с разворота — локтем в ухо одному, головой в нос — другому… А теперь — подхватить шест!
— Ну все, твари, — пришел ваш смертный час!
Тихомиров выглядел сейчас настолько разъяренно — кто-то все же зацепил его по носу, настолько внушительно, что недоросли испуганно бросились к выходу… Правда, один в дверях обернулся:
— Ну, громила, еще посчитаемся!
Максим швырнул в него шест, да жалко — промазал. Обернулся…
В первом ряду Олеся, обняв, утешала голую подруженьку:
— Ну не плачь, Ленка, не плачь! Ну, кто же знал, что тут такое? Может, в следующий раз повезет больше?!
— Не-а, не повезет. — Усевшись рядом, Тихомиров подмигнул обеим.
И обе в унисон вскрикнули:
— Максим?!
Олеся повернула голову:
— Лен, а ты его откуда знаешь?
— От Насти. Ну, я тебе рассказывала… Это ее брат.
— Ах, ну да…
— Ну что, девушки? Может, пойдем отсюда?
— Ой… Мне бы одежду собрать.
— Я вам помогу! — немедленно вызвался какой-то доброхот.
Натянув одежку, девушки прошли за кулисы — за сапогами и куртками. Кроме музыкантов и десятка еще не выступавших претенденток, там никого больше и не было.
— Вы идите, девчонки, я догоню.
Макс подошел к музыкантам:
— Арнольд где?
— Сейчас явится. Да ты не беспокойся — у нас такое часто бывает. Ну, драки, там, да и девчонок утаскивают.
— Да уж, — презрительно скривился Тихомиров. — Вижу, контора у вас — серьезнее некуда.
— Да мы вообще ни при чем — нас просто поиграть попросили.
— А вот и Арнольд… Арнольд Иваныч, вас тут ждут!
— Ждет? Кто?
— Конь в кожаном пальто! — Подскочив к только что вошедшему коротышке, Максим с ходу заехал тому в ухо.
Конферансье упал, застонав и смешно задрыгав ногами:
— Не
Честно говоря, Тихомирову бить его больше и не хотелось — как-то противно стало, да и злость прошла — кого винить-то? Разве что самих девчонок, вот уж поистине бабы — дуры. Нашли себе работенку! Приперлись!
Он даже не стал гнаться за шарахнувшимся с лестницы хлыщом — ну его к ляду! Выскочив на улицу, поискал глазами девчонок… ага, вот они!
— Уважаемый! Ты кирпичи-то забирать будешь?
Тихомиров обескураженно обернулся: у выхода стоял усач. Продавец, господи!
— Кирпичи?! Ах, ну да, ну да. Чуть не забыл ведь! Все из-за вас! — это он уже сказал девушкам. — И чего сюда приперлись, думали — работа стоящая?
— Спасибо тебе, Максим, — подняв глаза, поблагодарила Олеся.
Ах, какой она была красивой в этих узеньких джинсиках, в лаковых сапожках на высоких каблучках. Милое, до боли родное личико, карие сверкающие глаза… Олеся…
— Ну, пойдем к Насте что ли? — пригласил Максим. — Все равно кирпичи везти.
И как-то так само собой получилось, что Макс предложил Олесе пойти к нему. Девушка согласилась — все же, как видно, была уже на грани: ни с того ни с сего по мужским клубам голой танцевать не пойдешь.
— Ну, давай, давай, рассказывай, — подзуживал по пути Тихомиров свою «бывшую». — Рассказывай, как ты там живешь? Благодетели деревенские помогают? Ну, за тех гоблинов… Нет? Вот сволочи, обещали ведь!
— Может, они и приходили, приносили чего-нибудь. — Олеся пожала плечами. — Только я по старому адресу больше не живу.
— Вот как? — Максим явно обрадовался, но тут же попытался приглушить все свои эмоции. — И где же ты обретаешься?
— А когда где… У подруг, у родственников — они в старом городе живут, в смысле в своем доме.
Поднявшись в квартиру Макса, они сели пить чай — Тихомиров растопил буржуйку, налил в котелок воды из пластмассовой десятилитровой канистры, вскипятил, похвастал:
— Настоящий чай, с бергамотом. Жаль, кофе давно закончился… ты ведь раньше не приходила.
— А ты не звал…
Попив чаю, они вдруг принялись вспоминать прежние деньки: праздники, поездки, общих знакомых… И как-то так получилось, что Олеся осталась на ночь — ну не переться же вечером черт-те знает куда? И так же, как-то незаметно, они очутились в одной постели, рука Максима скользнула под маечку девушки…
В общем, Олеся осталась — так уж вышло, и Тихомиров неожиданно для себя ощутил какую-то спокойную радость — типа, вот так вот все и должно было быть. Именно так и никак иначе.