Кокон
Шрифт:
— Так… Дядя Федор…
Это она — мужику, командиру.
— Думаю, нам надо разделиться. Вы со старшими с реки зайдите — шуганите их посильнее, ну а уж мы тут встретим.
Максим скривился: не очень-то ему улыбалось воевать с бомжами, тем более гнать их под «пионерские» дубинки. Хотя, с другой стороны, повальное воровство и выкапывание посадок достало уже вконец.
— Пошли. — Федор призывно махнул рукой. — Там спустимся, где беседка была… по краю.
Так и пошли, осторожненько, стараясь не угодить
Копошившиеся у костра бомжи, похоже, что-то почувствовали, заозирались, кто-то уже, словно заяц, кинулся прочь…
Угрюмый Федор ухмыльнулся и, засунув два пальца в рот, свистнул.
— Не свисти, дядя, денег не будет! — раздался внезапно чей-то спокойной голос.
Из-за беседки вышло трое парней — двое высоких, коротко стриженных, амбалистых, похожих, словно родные братья, и один низенький, коренастый, с круглым широкоскулым лицом и чуть приплюснутым носом боксера. Он, судя по всему, был тут за старшего.
— Ружьишки свои положили бы на травку, — закуривая, посоветовал коренастый. Он был в просторной рубашке с закатанными рукавами, руки его казались синими от наколок. — Ружьишки положите — и можете проваливать. Что не ясно, фраера?
Федор нехорошо усмехнулся.
И тут грянул выстрел. Из беседки, точнее, из-за ее полусожженных остатков. Высунувшийся оттуда парень в серой приплюснутой кепочке помахал карабином.
— Ну? — Коренастый выплюнул сигарету.
— Что ж. — Подмигнув Артему, Тихомиров пожал плечами и, сорвав с плеча ружье, медленно наклонился к земле… Шепнул: — Федор, бери того, что в беседке… Артем — к деревьям.
И, сделав кувырок вперед, ударил ногами склонившегося уголовника в шею! Тот отлетел в сторону и без звука повалился в бурьян.
Снова бабахнул выстрел — позади, рядом — это выпалил по беседке старшой. Бил прицельно — охотник что ли? Впрочем, откуда же иначе у него ружье?
Вскочив на ноги, Тихомиров нервно повел стволом:
— А ну…
Он не успел договорить — парни тоже оказались не лыком шиты. Один из них ловким ударом ноги выбил из рук Макса ружье, отлетевшее далеко в сторону, другой бросился на Артема. Завязалась драка…
Максим сразу же ударил подскочившего кулаком в скулу, тот увернулся и в свою очередь тоже нанес удар, и тоже справа, в скулу, — Тихомиров так и покатился кубарем по траве.
Ха-ароший удар, ничего не скажешь! Профессионал, видно по всему…
Оп!
Заметив мелькнувшую тень, Максим едва успел уклониться от удара ноги, поймал бившего за щиколотку, дернул на себя, крутанул… и тут снова прогремел выстрел.
На этот раз стреляли не из охотничьего ружья — били из пистолета, ПМ или ТТ…
— Атас, парни! — прокричал выбравшийся из бурьяна коренастый. — Сваливаем.
Ах, сволочи…
Понемножку
— Сильно попало? — Подойдя ближе, Наташа как ни в чем не бывало сунула пистолет за пояс.
ПМ — успел заметить Максим. Откуда у этой соплюшки ствол? Откуда угодно. Егор дал или эти его, «комсомольцы». А у них… Могли выкрасть у кого-нибудь из сотрудников внутренних дел или просто спросить по-родственному, даже купить, точней, обменять, на рынке.
— А вы молодцы, хорошо держались!
Ну вот еще, не хватало славословий от этой… Хотя именно так, наверное, и должны бы вести себя комиссары… в пыльных шлемах, блин!
— Ты вообще как? — склонился Артем.
— Да ничего. — Тихомиров пожал плечами. — Скула вот только побаливает.
— Главное, не пристрелили, а скула — поболит да бросит.
— Это уж точно. Наташа, с бомжами-то справились?
— Не успели… Как услышали выстрел, так сразу к вам.
— Спасибо, успели вовремя.
Такое вот вышло дежурство, не сказать, чтобы тихое. Следующие, правда, были куда как спокойнее — уже без стрельбы, хотя побегать пришлось — погонять бомжей с чужих участков.
Уже в течение первой пары недель отряд «Сьенфуэгос» заслужил устное поощрение от лица командования, сиречь «нового комсомольца» Егора. Комиссар Наташа — та прямо сияла… «Как голый зад при луне» — так выразился вечно угрюмый командир Федор.
А Наташа смеялась:
— Ничего! Скоро закончим бомжей гонять. Скоро настоящее дело будет! Посчитаемся тут с одной бандой. Про поджигателей небось слыхали?
— Слыхали, как не слыхать!
Как видно, у «комсомольцев» был в банде свой человек, иначе как они узнали бы о намечавшемся поджоге? И даже о том, сколько именно гопников пойдут, так сказать, на дело. Егор заявил: три-четыре человека, не больше, самое главное, их не спугнуть и взять языка, хотя бы одного. Тихомиров так и не понял: зачем язык, когда и так все известно? Но спорить не стал — надо так надо.
Засаду организовали на краю сквера, почти в том же месте, на бережку, где не так давно разгоняли бомжей. Вечерело, но ночи стояли белые (желтые!), было нестерпимо душно — верно, дело шло к грозе.
— Ну, и где же они? — просидев за кустами примерно час, нетерпеливо поинтересовался Артем.
Наташа усмехнулась:
— Придут. Никуда не денутся. Ждите.
Тем не менее признаки нетерпения начали выказывать и другие члены группы — трое молодых парней, к которым Наташа явно благоволила, особенно сейчас, замещая командира отряда — вечно угрюмый Федор что-то приболел.
Максиму и самому тоже надоело ждать — сколько можно? И вообще, лучше бы, как обычно, прошлись по Красным Пилотам и Партизанской — больше бы пользы было.