Коктейль Молотова для сына
Шрифт:
— Говорите!
— Алло! — раздался из телефона голос Марии.
— Маша, здравствуй! — тихо произнёс Андрей Николаевич.
— Андрюша, это ты? Я тебя не сразу узнала.
Нечаев тяжело опустился на стул и дрожащими руками направил камеру смартфона на себя.
— Тебе видно?
— Да. Андрюшка, ты постарел.
— Машка, а ты почти не изменилась. Я слышал, у тебя сын? Ты вышла замуж?
— Да, почти двадцать лет назад.
— А фамилию так и не сменила?
— Нет, — коротко ответила Мария.
— А чем занимаешься? Всё крышуешь привокзальный рынок? — поинтересовался Нечаев.
У Ольги от изумления вытянулось лицо.
— Нет, это в прошлом. Сейчас занимаюсь реабилитацией ветеранов горячих точек. Андрей, почему тогда сказали, что я погибла?
— Это сказал Арнольд Оскарович, как только я доложил ему, что ты отказалась возвращаться.
— Понятно, — ответила Мария, и, чуть помолчав, сказала. — Я видела его, потом уже.
— Кого? — не понял Андрей.
— Арнольда Оскаровича. Это было лет 12 назад. Он передал мне мои ордена.
— Как это могло быть?! В 1968 году ему уже было за 50, он ещё в войну воевал.
— Когда мы с ним встречались, он выглядел ненамного старше, чем в 1968 году. Если я правильно поняла его намёк, он тоже совершил переход во времени.
— Машка, давай как-нибудь отдельно поговорим, а то у меня тут девушка скучает, — предложил Андрей. Ольга поняла, что не хочет говорить со старой знакомой при посторонних.
Вернув смартфон Ольге, Нечаев сказал:
— Давай пройдём в мой кабинет и поговорим подробнее.
Выходя из комнаты для переговоров, он успокаивающе кивнул начальнику охраны — мол, всё в порядке. Комната для переговоров оборудована звукозаписывающей аппаратурой, а в его кабинете можно будет поговорить относительно спокойно. Только войдя, Ольга тут же уставилась на стену с фотографиями.
— И на всех снимках присутствуете вы?
— Да, — с деланной скромностью признался Андрей Николаевич. Он придвинул кресло. — Располагайся. Ничего, что на «ты»? Напитки?
— Что-нибудь лёгкое, — ответила Ольга.
Нечаев достал из бара бутылку вина и бокалы. Разливая вино, он заговорил:
— Спасибо тебе за этот разговор с Машей. Когда нас забросили в 1993-й год, мы целый месяц жили вместе. Не как муж и жена, конечно же — мы оба офицеры, и были на задании. Но это сближает. Конечно, потом наши пути разошлись, но мне приятно вспоминать то время.
Он протянул Ольге бокал с вином.
— Так что ты хотела спросить?
— Алексей, сын Марии Тимофеевны, хочет восстановить машину времени. Поэтому он сейчас собирает о ней всю возможную информацию.
Андрей Николаевич повертел в руках свой бокал.
— В 1993-м году мы с Машей были в нашей части. Уже тогда там была полнейшая разруха. Я не думаю, что можно что-то восстановить.
— Подполковник Ковалёв говорит, что основное оборудование машины времени законсервировано по всем правилам. Алексей нашёл перфокарты с программой расчёта временного перехода. Судя по дате — март 1969 года, — это был переход, который осуществил ваш начальник, Арнольд Оскарович. Конечной точкой был март 1999 года.
— Я не знал об этом, — задумчиво ответил Нечаев. — Тогда была пара выездных заседаний комиссии ЦК, Арнольду Оскаровичу грозили неприятности, в том числе из-за гибели Марии. На самом деле никакой гибели не было, это он приказал мне так сказать, когда узнал, что она отказалась возвращаться. Потому что за невозвращенца его бы наказали ещё строже. А после этих заседаний я про него больше не слышал. Я думал, его сослали куда-то в провинцию, а оказывается, он рванул на 30 лет вперёд. Теперь понятно, как он смог встретиться с Марией. Но она сказала, что он отдал ей её награды. Вот это мне непонятно.
— А что тут непонятного? — удивилась Ольга. — Всего лишь небольшая коробочка.
— Дело в том, что временной переход человек проходит голым, — объяснил Нечаев. — Арнольд Оскарович не смог бы ничего взять с собой.
— То есть с собой ничего взять нельзя? — расстроилась Ольга. — Ни оборудования, ни оружия?
Андрей Николаевич улыбнулся — у неё действительно все эмоции написаны на лице. Ему это очень понравилось — приятно иметь дело с открытым человеком.
— А у вашей компании были на машину времени какие-то определённые планы? — уже не стесняясь, в лоб спросил он.
— Да, были, — кивнула Ольга. — Мы хотели попасть в август 1991-го года, поддержать ГКЧП и предотвратить распад Советского Союза.
2
Андрей Николаевич с удивлением уставился на девушку.
— А это чья идея? — осторожно спросил он.
— Алексея, сына Марии Тимофеевны, — ответила Ольга.
— Да, такое мог придумать только её сын, — кивнул Нечаев. — Безумству храбрых — венки со скидкой.
— Что вы имеете в виду? — вспыхнула Ольга.
— Ты знаешь, с каким заданием нас с Марией посылали из 1968 в 1993-й? — и, не дожидаясь ответа, он продолжил. — Надо было найти точку, событие, с которого Советский Союз начал рушиться. И мы не смогли этого сделать! У меня были газеты с 1970-го по 1990-й, я изучал их почти месяц. А Мария пыталась повлиять на историю практически — бегала там с автоматом. И я понял — сделать ничего нельзя. Можно только вписаться в процесс, двигаться в течении. А если попытаться двигаться против течения — поток истории просто сомнёт. И я стал двигаться по течению — и вот чего достиг!
Он обвёл рукой свой просторный кабинет.
— Ваш отец не захотел двигаться по течению! — напомнила Ольга.
В старческих глазах Андрея Николаевича вспыхнули и тут же погасли огоньки гнева.
— Ты так говоришь, потому что ваше поколение выросло в тепличных условиях. Ведь твой папа тоже полковник. Да, до какого-то момента я слушал советы отца, но вот этого всего я достиг сам. Да, я понимаю ваш юношеский максимализм. Когда я был в твоём возрасте, вокруг тоже говорили — революция, светлое будущее, Че Гевара. Вот и вашему поколению лавры команданте не дают покоя. А это всего лишь картинка, бренд, сделанный из одной удачной фотографии. Как и он, вы свернёте себе шею. Это, конечно, ваше дело, но при этом пострадает много непричастных людей.