Коктейль Молотова для сына
Шрифт:
— Вот ты эгоистично только о себе думаешь, — стала укорять его Светка. — А о продавщицах ты подумал? Они, может, тоже вечером домой хотят, как белые люди.
— Им за это деньги платят!
— Это ты при капитализме так рассуждать будешь. А здесь социализм, и все люди равны. Все вечером отдыхать хотят.
Препираясь, они дошли до дежурного магазина. У служебного входа разгружалась машина с надписью «Хлеб». Восхитительный аромат свежей выпечки заставил Лёху ускориться. Влетев в хлебный отдел, он бросился к полкам с батонами, но там его ждало разочарование — батоны были в той стадии чёрствости, когда гвозди ими забивать ещё нельзя, но резать ножом уже невозможно.
— А где свежий хлеб? — спросил Лёха у скучающей кассирши. Она меланхолично кивнула на полки с чёрствыми батонами.
— Но ведь я только что видел, как разгружают свежий хлеб, — стал настаивать Лёха.
— Завтра приходите, — лениво ответила кассирша.
— К завтрашнему дню он зачерствеет. Почему нельзя продать сейчас?
— Мы через полчаса закрываемся.
— Ну и что?!
— Мужчина, в газете есть такая рубрика «Если бы директором был я», вот вы туда напишите, — посоветовала кассирша.
— Пойдём отсюда, — позвал Лёха подругу.
На улице он снова стал возмущаться.
— Вот скажи — она тоже белый человек? Ей ещё полчаса работать — почему она не может свежий хлеб в зал выкатить?
— Ей за это зарплату не добавят, — объяснила Светка. Лёха плюнул под ноги и уселся на бетонный парапет. Светка подошла к служебному входу магазина, где грузчики закатывали в фургон стеллажи из-под хлеба, и жалобным голоском пропищала:
— Дяденьки, дайте хлебушка!
В ситцевом платьице и уценённых босоножках она действительно выглядела лет на 14–15. Грузчики засмеялись, один из них достал из фургона припрятанный батон и бросил Светке.
— Держи!
Светка крикнула ему:
— Спасибо!
И побежала хвастаться добычей Лёшке. Попробовав, он заметил:
— Здесь хлеб вкуснее. Не то, что у нас.
— Интересно, эти кислые друзья свои дела закончили? — спросила Светка, имея в виду Ивана и Ольгу.
— Куда ты торопишься? Ещё светло, погода хорошая…
— Им хлеба не достанется, — Светка показала оставшиеся полбатона.
— Сами виноваты, — ответил Лёха.
5
Наконец они сочли, что проявили вежливости уже достаточно, и пошли домой. Прогноз оказался верным — Иван с Ольгой мирно сидели на диване и смотрели по телевизору какой-то советский фильм.
— Народ, мне понадобится телевизор! — заявила Светка. — Я буду смотреть новости, чтобы быть в курсе событий.
— Сейчас фильм закончится, и будет программа «Время», — ответил Иван.
— А по другим каналам?
— Каким другим? Тут всего пять каналов, и из два плохо показывают.
— Что ты мне заливаешь? — рассердилась Светка. — Дай мне пульт от телевизора!
— Возьми! — ухмыльнулся Иван.
— У этого телевизора нет пульта, — объяснил Лёха.
— Тогда включи мне компьютер! — потребовала Светка.
— Помоги распаковать, — ответил Лёха.
Они расставили системный блок, монитор и принтер на столе, и Светка уселась за монитор.
— Ну, давай включай! — поторопила она.
— Это не так просто, — отозвался Лёха.
— Что, так сложно вилку в розетку воткнуть?
— Сложно. Розетка советская, а вилка европейская, у неё штырьки толще, чем отверстия в розетке. Надо рассверливать. Тут дрель есть?
— Был перфоратор, — вспомнил Иван. — Но этот чудак его с собой унёс.
— Придётся ножом ковырять, — вздохнул Лёха.
Он осторожно снял крышку с розетки и принялся остриём ножа расковыривать отверстия.
Иван позвал Светку:
— Кино кончилось, или смотри программу «Время»!
Светка где-то нарыла блокнотик и карандаш, и уселась перед телевизором. Иван попытался составить ей компанию, но уже через десять минут начал зевать. Ольга сломалась ещё раньше.
— Как-то они затянуто монтируют, — объяснил своё нежелание смотреть новости Иван. — У нас всё же повеселее, подинамичнее.
— А тут как залудят на пять минут сюжет про уборку урожая! — согласилась с ним Ольга. — Или про сталеваров. Нет, я против них ничего не имею, но пять минут на сюжет — слишком долго!
Но Светка продолжала мужественно смотреть в экран, время от времени что-то помечая в блокнотике. Уже начался прогноз погоды, а она всё сидела перед телевизором.
— Ты чего? — Лёха пригляделся — в её глазах стояли слёзы.
— Вот они убирают хлеб, плавят сталь, ещё чего-то делают, и не догадываются, что через несколько месяцев их страны не будет, — объяснила Светка.
— Ну вот не надо! — возразил Лёха. — Ты слышала — Горбачёв открыто говорит, что речь идёт о судьбе страны. И депутаты говорят то же самое.
— Так им же никто не верит! Точнее — их просто никто не слушает. Они говорят так давно и так много, что это уже воспринимается как фон. Раньше говорили — догоним и перегоним Америку, потом — к 2000-му году каждой семье отдельную квартиру, а сейчас — есть опасность распада страны. И люди сами же всё делают для этого распада — шахтёры бастуют, сталевары из-за нехватки угля тоже стоят, предприятия отказываются продавать свою продукцию, власти областей запрещают вывозить товары в другие области.
— Как ты сказала? — перебил её Иван. — Предприятия отказываются продавать продукцию? Что за глупость! Я ещё понимаю — давать взятки, чтобы покупали только твою продукцию. Но отказываться от денег?! Не понимаю!
— Я читала, что при социализме деньги мало что значили, — стала объяснять Светка. — Я имею в виду — при расчётах между предприятиями. Потому что сырьё и оборудование давали по фондам, а сами деньги были скорее для отчётности. То есть деньги у предприятия есть, а купить оно ничего не может.