Кольца духов
Шрифт:
В кабинете послышались шаги, и, наклонив голову, в келью вошел Амброз, а за ним Фьяметта. Ее буйные кудри были на этот раз заплетены в толстую косу, что придавало ей более чинный и взрослый вид, хотя такому впечатлению несколько мешали соломинки, кое-где прилипшие к ее грязному бархатному платью. Если бы она выглядела не такой усталой и озабоченной, подумал Тейр. Накануне она засмеялась каким-то его словам, и ему захотелось, чтобы она опять засмеялась. Ее смех был как родниковая вода в жаркий день. К желанию как-то избавить ее от забот и тревог внезапно примешалась мысленная
Монреале придал лицу строгое выражение и указал на львиное кольцо.
– Его сделала ты, Фьяметта?
Она перевела взгляд с него на Тейра, а потом снова на него и сказала тихо:
– Да, отче.
– Под надзором своего отца?
Фьяметта сглотнула.
– Нет, отче. То есть и да, и нет.
Седые брови Монреале поднялись.
– Так как же? – да или нет?
– Нет! – Ее чеканный подбородок задрался. – Но он знал о нем.
– По-видимому, заниматься сомнительными кольцами – это родовая черта Бенефорте, – сухо сказал Монреале. – Ты же знаешь, что мастер Бенефорте не записывал тебя в свои подмастерья.
– Я училась ювелирному мастерству много лет, вы же знаете, отец Монреале.
– Работа по металлу меня не касается.
– Вы знали, что я помогала ему с заклятиями.
– Да, помощью, какая положена магу, имеющему разрешение. Но это не работа помощника. И не работа неумелого любителя. Откуда у тебя такие знания?
– Я ведь очень часто ему помогала, отче. – После долгого выжидательного молчания она добавила неохотно:
– Заклинание я нашла в одной из книг батюшки. Вложить его в кольцо было нетрудно. Как лить золото, я уже знала. И просто старалась во всем следовать правилам. И как будто ничего не вышло. Даже вспышки не было. Сначала я огорчилась, мне показалось, что я не сумела, потому что… потому что Ури не надел его на палец. Я хотела подарить его ему.
– А! – сказал Монреале с внезапным интересом, но тут же замаскировал его откашливанием.
– Но потом оказалось, что его никто не может надеть. Тот солдат и вор – хозяин постоялого двора хотели завладеть им ради золота, но не смогли. – Она покосилась на Тейра. – А… а оно действует, отче?
– Об этом мы поговорим позже. Так ты читала книги отца. С его разрешения?
– А… э… нет.
– Фьяметта, это грех непослушания.
– Вовсе нет. Он мне не запрещал. То есть… я не спрашивала. Но потом я узнала, что он все время следил за мной и ничего не говорил, А это почти позволение, правда?
Тейр мог поклясться, что аббат Монреале сдержал улыбку, услышав этот логичный вывод, но его лицо сохранило суровость.
– Мастер Бенефорте не обращался ко мне за разрешением для тебя.
– Он собирался. Но последнее время был просто слишком занят солонкой, и Персеем, и всеми другими заказами. Но я уверена, он собирался.
Монреале снова поднял брови.
– Ну хорошо, – Фьяметта вздохнула. – Я не уверена. Но мы об этом говорили, правда, правда! Я его просила, уж не знаю сколько раз. Отец Монреале, я хочу стать магом! Я могу многое делать. Я знаю! Лучше, чем Тесео. Это несправедливо!
– Но и не одобрено, – сказал Монреале. – И не проверено надлежащим образом. Я видывал, как такая гордыня губила души, Фьяметта.
– Так дайте мне ваше одобрение! Батюшки нет, чтобы ходатайствовать за меня. И думается, я теперь могу просить за себя сама. Ведь больше некому. Я хочу стать хорошей, так помогите мне!
– Ты опережаешь меня, Фьяметта, – мягко сказал Монреале. – Прежде положены раскаяние, исповедь и епитимья. А потом отпущение грехов. А я еще даже не кончил мою проповедь о раскаянии.
Карие глаза Фьяметты загорелись предвкушением при этом проблеске юмора и поддержки за внешней строгостью Монреале. Она выпрямилась, чуть не запрыгав.
– Ах, поскорее наложите на меня епитимью, отче!
– Ты пойдешь к алтарю Пресвятой Девы в часовне и на коленях будешь молиться о ниспослании тебе терпения и смирения. Когда ты почувствуешь, что молитва твоя услышана, пойди вкуси полуденную трапезу, а затем возвращайся ко мне сюда. Мне немедленно нужен умелый помощник для брата Амброза, который утомлен не менее меня. Сегодня днем мне необходимо завершить кое-что перед вечерней.
– Какое-то заклятие? И вы позволите, чтобы я… я помогала вам?!
– Да, дитя.
Она затанцевала вокруг аббата, а потом изо всех сил обняла, забыв про его сан. Он отстранил ее, невольно улыбнувшись.
– Но прежде ты должна укрепить свой дух в молитве, не забывай! И не требовать: «Матерь Божья, даруй мне терпение и даруй сейчас же!»
– Но откуда вы знаете? – Глаза Фьяметты заискрились.
– Хм! Ну что же, полагаю, ты можешь попытаться. Кто я такой, чтобы судить, что сделает Богоматерь в неизреченной своей милости? Чем быстрее наградит она тебя терпением, тем скорее я смогу поручить тебе что-нибудь. А, да! Еще одно. Я посылаю твоего друга Тейра по одному делу, и, боюсь, большое золотое кольцо на его руке будет слишком бросаться в глаза. Я могу его сиять с помощью небольшого заклинания, но ты можешь просто снять его пальцами.
– Но… оно застряло. Я сама видела. Как же я его сниму, если Тейр не смог?
– Попросту говоря, ему этого не хочется.
– Нет, я правда старался, отче! – сказал Тейр.
– Я знаю. И когда не надо будет так торопиться, поговорю с тобой о структуре заклятия мастера Клюни.
Недоуменно хмурясь, Фьяметта повернулась к Тейру. Он послушно протянул к ней руку, и ее тонкие смуглые пальцы сомкнулись на львином кольце. Оно соскользнуло к ней в ладонь так легко, будто было смазано жиром.
Монреале протянул ей длинный ремешок:
– Советую, Фьяметта, носить его на шее, чтобы никто не видел. Пока не сможешь его вернуть. – Он посмотрел на нее загадочным взглядом.
Палец Тейра стал каким-то легким, холодным, опустевшим без его… нет, ее кольца. Он потер чуть ноющее место, уже чувствуя, как ему недостает уверенности, которую дарило прикосновение к кольцу.
За дверью послышалось шарканье сандалий, в филенку осторожно постучал монах, а потом всунул голову в щель.
– Отче? Герольд сеньора Ферранте у ворот.