Кольцо безумия
Шрифт:
Не поверили. А зря. Докажем правоту своих слов. Но первой нападать нельзя. Альфонсо с удовольствием сделает из меня крайнюю и левую. И даже радикальную, если сможет. А желание я ему вчера обеспечила. И еще сегодня добавила. Интересно, не с его ли подачи эти двое так разохотились?
Годвин и Глорианна согласованно надвигались на меня. Еще один шаг. Комнатка небольшая. Им остается не больше двух шагов до меня. На их горе…
– Ребята, вы уверены, что это хорошая идея? Если вы меня покалечите или убьете - Мечислав вам кишки на рога намотает, - предупредила я, пытаясь отойти еще подальше от Насти. Когда мы сцепимся с вампирами,
– Мечислав ничего не заметит, - тихо шепнул Годвин.
– Ты просто выпьешь несколько глотков моей крови - и все. Это тебя не покалечит.
– Да неужели? А если ты мне прикажешь покалечиться?
Годвин чуть сдвинул брови. И я поняла, что попала в цель. Кровь вампира - сильное средство. Если я сделаю хотя бы глоток его крови - и Годвин установит свою… не печать, а чуть полегче, отметину, что ли, не полную связь, а так, веревочку, за которую дергают марионетку, он сможет приказать мне хоть со скалы броситься. Я могу и не послушаться. Но могу и попасться. Мало ли что и как бывает…
А вытравить эту связь сложно. Если только крестик проглотить…
Ага, вот тогда мне и будет обеспечена язва с прободением. У меня и так уже шрам есть… на всю оставшуюся, лучше уж обойтись без таких брейков!
Почему-то такая идея меня ничуть не прельщала.
– Ты же не думаешь, что мы тебя так легко простим, ты, маленькая …, - зашипела Глорианна.
И я поняла - если они смогут заставить меня проглотить хоть каплю крови Годвина - это будет попадалово. Придется крепко и серьезно работать с Мечиславом, чтобы вытравить эту ниточку. А мне этого не хотелось. Вот ни капельки. А значит…
– Лучше быть маленькой и удаленькой, чем старенькой и дохленькой, - огрызнулась я на Глорианну.
– Ах ты…
Вампирша зашипела - и бросилась на меня.
И я не стала уворачиваться. Я просто выставила руку вперед. Словно хотела ее остановить.
Только вот когти никуда не делись.
Вчера я без особого усилия распахала ауру Альфонсо да Силва. Но я всего лишь прошлась по касательной. Сегодня же…
Глорианна просто сама нанизала себя на когти. И они проткнули ее насквозь. На миг я увидела, как они мелькнули в районе спины вампирши. И не думая, резко взмахнула второй рукой - и отскочила в сторону, чтобы меня не задел Годвин, подобравшийся уже вплотную.
Ауру женщины в районе шеи перечеркнули четыре рваных полосы. Она запрокинулась и начала падать назад. Прямо на дико взвывшего Годвина.
– Глория!!!
Оставалось только подтолкнуть тушку на его руки.
Заодно и свои осмотреть. Я довольно встряхнула кистями. На ковре не осталось ни капли крови. А хорошее оружие! Хоть ты у меня все, вплоть до трусов забери, хоть налысо обрей, а когти со мной останутся. И я любому, что ауру изуродую, что чакры поотстригаю!
И самое приятное - никакого обвинения в убийстве. Стояла я рядом, рукой махнула, а человек померши. Почему? Ну-у… срок ему пришел. А как еще объяснить необъяснимое с точки зрения современной науки? 'Гражданин судья, эта стерва изуродовала ауру моему другу, а он от этого копыта отбросил?'
Неубедительно.
Глорианна чуть дернулась - и по-моему собралась умирать. Располосованная вдоль и поперек аура расползалась, подобно киселю прямо на моих глазах. М-да. Я погорячилась? Если только немного.
Я шагнула, было, к двери, позвать народ, но Годвин молниеносно уложил сестренку на ковер - и развернулся ко мне.
– Ты!!!
Ну, я. Уж двадцать лет как я. Сложно отрицать очевидное.
– Ты убила ее!!!
Лицо вампира исказилось, кости словно поплыли под кожей, превращая его в морду хищного зверя, руки вытянулись вперед, пальцы изогнулись, наподобие моих когтей… Теперь его не назвал бы красивым даже поклонник творчества Церетели.
– Пока еще нет.
Я не испугалась. При необходимости я могу и повторить номер. На 'бис'. Но зачем? Лучше не наживать себе таких врагов.
– Она умирает!!! За это я убью тебя!!!
– И потеряешь единственную возможность спасти сестру, - указала я.
Годвин словно на стенку налетел. И даже слегка уплющился лицом, как персидский кот.
– Ты… ты…
– Не я, а ты. Сможешь отдать ей достаточно силы - восстановится. Не сможешь - здесь и зароем, - продолжила я тем же менторским тоном.
– Силы?! Как!?
Я пожала плечами.
– У вас вампиров, только один вид силы - кровь.
Все. Вампиру оказалось уже не до меня.
Он упал на колени рядом с сестрой, рванул ногтями вену на запястье и поднес к ее губам.
Несколько капель крови вытекло в оскаленный рот Глорианны. Вампирша дернулась. А потом вцепилась в его руку, как пиранья - в окровавленный кусок мяса и принялась активно сосать. М-да. Я бы ей точно ни руки, ни пальца не дала. А то и ноги вместе с ними оттяпает.
И я опять соскользнула на другой уровень зрения.
Упс?
А вот этого я не предвидела…
Там, где вампирша налетела на мои когти, расползались радужные пятна. Почти аналог тех слизняков, которых я счистила с Лешки. Только те слизняки кому-то передавали накопленную силу, а мои… а мои гробили бедную вампиршу без всякой передачи. Ощущение было такое, что в этих местах ее аура расползается в лохмотья. Вот видимо об этом и говорил Шарль. Моя сила - сила жизни. А аура вампиров таки тесно повязана со смертью. Захочу - угроблю, захочу - спасу. А спасать я эту стерву точно не хотела. Вот ее аура и уничтожается впрыснутой энергией живого. Непереваренной. Чистой. Почти как энергия солнечного света. И что Годвин с ней не делай - сама она не восстановится. Смерти не под силу бороться с жизнью. Просто потому, что смерть - это неотъемлемая часть жизни. Как голова - часть живого организма. Но рука или там нога не смогут бороться со всем организмом.
Я покачала головой. Так мы обоих родственничков тут и закопаем. А это в мои планы не входит. Если они помрут - Альфонсо по нам катком проедется. И точно заставит вернуть Шарля. А этого я допустить не могу.
Пришлось присесть рядом - и аккуратно поместить ладонь над ранами.
Ну-ка, домой! Что еще за новости кино? Я ее убивать не хотела!
А может, хотела?– коварно шепнул зверь с человеческими глазами, с удовольствием облизывая окровавленные когти.
– Только боишься себе в этом признаться? Но если бы ты хотела оставить ей жизнь, разве твой удар стал бы таким сокрушительным? Ты ведь ее добивала. Осознанно добивала…