Кольцо дракона
Шрифт:
— Давай, я тебе помогу?
— Сокровище моё, — мама поцеловала меня в лоб, обняла. Неуклюже, стараясь не надавить на постоянно беспокоящий её живот. — Если когда-нибудь ты окажешься далеко-далеко от меня, помни, что я тебя очень люблю.
— Ты имеешь ввиду, что уеду учиться или выйду замуж? — Других причин уезжать у меня точно не было, пока не нашлось.
— Да, и это тоже, — она мне взъерошила челку, а потом кухонное полотенце оказалось в моих руках, — помогай Елена прекрасная, раз есть желание.
Через неделю жизнерадостная Натка встретила меня с заговорщицким
— Представляешь, Алёнка, у нас в классе будет новенький, — затараторила Наташка, — и все с самого утра только нём и говорят. — Закатив мечтательно глаза, подруга заговорщицки подмигнула. Всё ясно, начала делить шкуру неубитого медведя, а точнее строить планы на счёт новичка. Бедолага, он просто не знает, что ему тут готовят. Хлопанье ресницами со всех сторон и ненавязчивые "У вас нет запасной ручки? Вы не поможете? Ах, расскажите о себе!" ему обеспечены.
— Представляю, — в тон ей ответила я, решив пошутить, — а если он вообще никакой? В смысле ботан самый настоящий и абсолютно не красавчик.
— Ну, — не растерялась предприимчивая Натка, — тогда можно будет что-нибудь списать. Или дам ему мою сумку, пусть несёт, так и быть. А что?
К счастью, она вняла моим намёкам и перестала строить планы по укрощению неизвестного новичка, по крайней мере, вслух это никак больше не обсуждалось. Но мне было странно одно, кто весной переходит в другую школу? Не проще ли было остаться у себя, а с первого сентября перевестись.
— Здравствуйте, ребята, — поприветствовала нас классный руководитель Мария Семеновна, — хочу вам представить нового ученика, Никиту Селезнёва. С сегодняшнего дня он будет вместе с вами учиться, а поближе познакомитесь на перемене.
Долговязый, слегка сутулящийся, вероятно, от своего роста парень был настоящим блондином с легкой рыжиной, отливающей только в свете ламп, с удивительно светлыми бровями и такими же ресницами. Контрастными пятнами на его лице смотрелась редкая подростковая воспалившаяся сыпь, но этим нынче никого не удивишь, поэтому общий осмотр он, можно сказать прошел. Пусть и сам из себя не красавчик, но довольно с самоуверенным видом Никита осмотрел весь класс, вовсе не высокомерно, а именно так, как должен глядеть знающий себе цену человек. Честно говоря, мне это понравилось. Чувствовалось в нём что-то такое сильное и загадочное.
— А сидеть он будет, сидеть… — задумчиво протянула Мария Семеновна и, увидев меня, словно в первый раз сказала, — о! С Еленой Беловой. Ну вот, Никита, — она повернулась к парню, которому едва доставала до плеча, — одну ученицу ты уже точно знаешь, с остальными, надеюсь, проблем тоже не возникнет.
Я подвинула свой учебник, что до этого времени вольготно лежал почти на середине парты, собрала раскатившиеся авторучки, но вздыхать не стала. Случилось то, что случилось. У новенького кроме заурядной, на мой взгляд, внешности оказались весьма проницательными глаза, которыми он с интересом посмотрел на меня, едва оказался рядом. Селезнёв достал из своей сумки школьные принадлежности небрежно, но с достоинством. Все имущество было просто в идеальном состоянии, как будто он специально посетил магазин перед тем, как зайти в класс. Я перевела взгляд на свое хозяйство не новое, но находящееся в довольно приличном виде, сразу видно, что с ним посещала занятия. Хотя чего это к нему цепляюсь? Парню итак, наверное, не просто, все же придётся вживаться в наш коллектив. Похоже, я со своими тайными взглядами несколько расслабилась, и мой интерес не остался незамеченным новичком.
— Красивый цвет, — прошептал Никита, разворачиваясь ко мне в пол корпуса и указав глазами на пепельные волосы.
— Спасибо, мне все так говорят, — ответила я, решив, что тоже самое, о его прическе говорить не стоит, не красная девица, обойдётся. Да и вид у него вполне заурядный, если бы не маленький, еле заметный из-под сравнительно длинных волос аппарат, что прикреплен к уху. Плохо слышит? Вероятно. Последнее вызвало симпатию, и я решила, что гордецом и зазнайкой этот ученик быть не должен.
— А ты смелая, — кивнул он, словно другого варианта, и быть не могло, — давно тут учишься? С первого класса?
— Нет, — проницательность соседа удивила. Еще никто никогда не говорил такого, даже намека ни разу не было, а тут сразу просто с одного взгляда определил. Вспомнилась поговорка, что человека можно вытащить из деревни, а деревню из человека никогда, но я отмахнулась от нее. Глупости, не тот случай. Правда, возможно, это моя мнительность решила поумничать, а с его стороны простое любопытство. — С шестого.
— Понятно, — кивнул Селезнёв и отвернулся подобно прилежному ученику, чтобы смотреть исключительно на учителя и доску.
Но этого хватило ненадолго, потому что ерзать и рассматривать класс он начал раньше, чем закончился урок, отчего моё мнение о нём разделилось. С одной стороны эти уроки он уже мог проходить в другой школе, и ничего нового для себя тут пока не услышал. С другой — не такой уж он и прилежный ученик, раз сразу глазеет по сторонам, возможно, ему даже стало скучно. Ничего, шапито всё ещё впереди, девочки об этом позаботятся. И уже в перемену меня спрашивали "Как он? О чем болтали?". В общем, ничего нового, как, наверное, во всех классах любой школы.
После уроков мы с Наташкой привычно прогулялись по магазинам, поглазели на витрины и разошлись по домам. Подруга решила больше не озадачиваться моим соседом по парте, тем более что с парнями он сошелся довольно быстро, а, значит, по ее мнению такой же невыдающийся. Мне было все равно, но ход ее мыслей позабавил, впрочем, как и всегда.
Спустя несколько дней, я как обычно шла из школы и в витрине продуктового магазина заметила его, Никиту, следующего за мной буквально по пятам. Я тут же встала и обернулась, пытаясь узнать причину этого преследования. Так сказать, взять быка за рога, вывести на чистую воду.
— Никит, ты что, следишь за мной? — Я тут же подумала, что возможно, нравлюсь ему, но тут же отмела эту несуразную мысль. Вниманием он меня и на уроках не баловал, да и не надо оно мне. Не мой герой, как говорила Натка.
— Почему? — Ухмыльнулся Селезнев, рассматривая меня сверху вниз.
— Идешь за мной.
— Так не возбраняется, — он раскинул руки, показывая, что и не отрицает, улица общая, ходить может, кто угодно. — Не забивай голову, Белова, я живу тут неподалеку.
— Да? — Я почувствовала себя полной дурой, покрасневшей до кончиков ушей.