Кольцо и крест
Шрифт:
После прохождения системы Квиридана, всегда плотно забитой потоками космического транспорта, после первого прыжка стало спокойнее. В свободные от вахты часы Ильгет обычно уходила в каюту, спала, читала, молилась по четкам. Ей не очень хотелось общаться с Эйларом. Но когда наступало ее время дежурить за пультами, кнастор оставался чаще всего в Посту.
Впрочем, поговорить с ним было интересно.
Хотя беседы он вел, мало чем отличавшиеся от бесконечных перетираний в квиринской Сети сакраментального - смысла жизни, прогресса, развития, этики и морали.
— Заметь, Ильгет, цивилизация Квирина по
— Дальше вроде бы молекулярная трансформация, - сказала Ильгет, - телепорты как транспортное средство. Окончательная победа над шибагами. И так далее… Почему вы думаете, что дальше нет ничего? Наука развивается. Жизнь становится лучше. Разве не так?
— Экстенсивное развитие, - усмехнулся кнастор, - все больше еды, вещей, удовольствий, развлечений. Размножение. Ильгет, тебе не кажется, что в этом есть что-то животное? Жизнь ради размножения, заполнения Галактики…
— А что вы можете предложить?
— Скачок, - не задумываясь, ответил кнастор, - человеческая форма несовершенна. Прогресс нельзя остановить. Мы должны выйти за рамки человеческого, стать чем-то большим. Иначе все наше существование не имеет смысла. Развитие или смерть!
Ильгет вздохнула.
Кнастор, конечно, не глуп, но он слишком уж мало бывает в Квиринских дискуссионных клубах, где это одна из любимых тем. Даже партия была такая - скачкисты. Они непрерывно возмущались запретами на киборгизацию и нанооптимизацию, ограничениями виртуальности и вообще любыми ограничениями, наложенными Этическим Сводом. Правда, в информационном поле скачкисты были маргиналами - никто не воспринимал их на Квирине всерьез.
— А почему именно так?
– спросила Ильгет, - почему цель прогресса - это сам прогресс? Почему вообще человеческая цивилизация имеет лишь одну цель - развитие? А если это совсем не так?
— Какая же иная цель может быть у цивилизации? Сохранение?
— Да хотя бы. Выживание. И еще… - Ильгет помолчала, - вы же знаете, сколько в Галактике зла. Вы не могли не видеть. Уничтожение зла. Уничтожение инферно. Когда-то людям казалось, что даже одну страну, одну планету нельзя сделать такой, чтобы люди на ней были хотя бы сыты, обеспечены и счастливы в самом простом смысле. Мы это сделали. Но перед нами еще целая Галактика. Что изменится в жизни глостийского раба, если какой-то продвинутый чувак с Квирина совершит скачок и станет сверхчеловеком? Да ничего не изменится. Даже обычные достижения нашей науки ничего в жизни этих рабов не меняют. Разве что лупят их не обычной плетью, а электрохлыстом. Вот и все достижения науки и техники. Что изменилось на Визаре, на Анзоре - до тех пор, пока мы не пришли к ним? Ничего. Спросите хоть нашего Ландзо. Это я еще не говорю о сагонах. Это просто люди. Вот когда в Галактике самый последний мальчишка с Глостии сможет жить так же, как мои дети на Квирине, когда не будет нищих, больных, умирающих - тогда и можно будет рассуждать о скачках, о прогрессе, о дальнейшем смысле. На нашу долю, поверьте, смысла жизни еще хватит. У нас пока нет необходимости его искать…
Она умолкла. Один из мониторов засветился, сообщая о сбое связи в крыльевом сплетении. Ильгет отдала несколько команд, но сбой быстро самоликвидировался. Кнастор молчал, глядя в звездное небо в экране перед собой.
— Ты неправа, Ильгет, - сказал он, - то есть права, но по-своему. Позже ты поймешь это. Твое мышление слишком пронизано этими гуманистическими квиринскими идеями. Вы научились убивать, научились даже пытать, но вы все еще до мозга костей гуманисты, для которых благополучие отдельного взятого, любого человека важнее всего. К тому же вы все еще делите мир на черное и белое, на добро и зло.
— Что ж, так и есть, - кивнула Ильгет.
— Да, есть две равновеликие изначальные силы. Дух и материя, свет и тьма. Но это не то, что вы называете добром и злом. Эти силы нейтральны сами по себе. Лишь преломляясь в человеческом сознании, они кажутся добром или злом. Тебе кажется, что движение от зла к добру - это и есть прогресс? Нет, это не так. Движение от невежества - к знанию, от растительного существования - к развитию, вот что самое главное. А самое страшное - это обратный путь, деградация и застой.
— Просто знание и развитие - это добро, - сказала Ильгет, - Бог, несомненно, хочет, чтобы мы знали и развивались. Но приоритеты все же другие. Не знание и развитие - а любовь и милосердие. Без любви и милосердия никакое знание не нужно.
— Ильгет, Ильгет… - кнастор покачал головой, - кому же, как не тебе знать, как человек растет духовно и изменяется благодаря страданию. А ведь страдание - явное зло!
Ильгет вздрогнула.
— Нет, - сказала она, - никуда человек не растет благодаря страданию.
Она замолчала. Какой там рост? Что в человеке становится лучше благодаря страданию? Да ничего. Страдание либо ломает человека совсем (Гэсс! Гэсс…) Либо не ломает, но оставляет такие шрамы в душе, что и жить-то после этого тяжело. Ильгет усмехнулась. Духовный рост?
— Нет никакого духовного роста, - сказала она.
Есть только боль. Боль, которую надо перетерпеть, стараться не обращать внимания, стараться жить так, будто ее нет. Которая мешает, саднит, будит по ночам, горькой желчью разводит мысли, слова, поступки, и ты фильтруешь ее, загоняешь внутрь - но она никуда не девается. Боль, которая, может быть, пройдет - когда настанет всеобщий конец, и Бог отрет каждую слезу у верных своих.
— Ты неправа, Ильгет, - мягко повторил кнастор, - ты это поймешь.
То место, где когда-то шумела роща, было полностью выжжено войной. Экологи не стали восстанавливать биотоп - городская власть решила использовать место для строительства. Теперь на горе раскинулись новенькие, с иголочки кварталы свежепостроенных зданий - из квиринских материалов, но в обычном ярнийском стиле. Сквозь городские кварталы Ильгет с кнастором шли молча. Наверху все же шумела небольшая рощица, скорее, сквер, но вот деревья здесь были другие, декоративные, широколистные. А за сквером - обгоревшие развалины церкви Пресвятой Богородицы.
Даже смотреть на них было больно. Почему их не снесут? Не поставят новую церковь, можно ведь даже старую воссоздать до деталей. Это не так уж трудно.
Странно, что церковь не уничтожена полностью. Видно, взрыв был где-то далеко - полностью снесло купола, весь верх. Белые стены обуглились и были совершенно черны. Но само здание, почти круглое, сохранилось.
— Здесь и состоится Посвящение, - взволнованно произнес Эйлар. Ильгет лишь вздохнула, пролезая вслед за ним в скособоченную заклиненную дверь. Посвящение… она же ничего еще не умеет. Разве что иоллой махать, и то энергию отдает очень быстро.