Кольцо и крест
Шрифт:
— Мне-то что, Дэцин, - Арнис замолчал. Как сказать все это? Сейчас важно только то, что чувствует умирающий. И ничего больше. Но и как жить без него дальше? Нет, с командованием Арнис справится. Но вот как - без Дэцина? Опять жизнь раскалывается на части, и пропасть растет так стремительно, и так не хочется заглядывать туда.
Дэцин еще жив. Еще нет этого. Потом будет время для горя.
Почему бы не выйти ему на пенсию - он ведь и собирался уже. И жить, как всем старикам, в маленьком доме, с садом, слушать птичье пение по утрам. Гулять на море.
Так страшно?
— Вот что, Арнис, - заговорил Дэцин, его голос был теперь тверже и суше, - послушай все-таки. Я с этой декурией давно работаю. Значит, так. Самое сложное обычно - это разделить и поставить задачи. Тут что важно? Ойли с Мари никогда не ставь. Он даже на учениях голову теряет, когда она рядом. И вообще Ойли плохо совместим с женщинами, сказывается отсутствие семейного опыта. Но с Иволгой можно ставить кого угодно, и вообще Иволга - это твоя главная опора.
— Хорошо, командир.
— Запоминай. Еще вот что. Эта троица - новых - ну вот, уже сто лет они у нас, а все новые, в смысле, Венис, Марцелл и Айэла - они хорошо втроем всегда работают. Если есть возможность, ставь их втроем. Я раньше пытался их распределять, но потом понял. Ильгет. Раньше я всегда старался поставить ее к кому-то посильнее. Самые сильные у нас, ты понимаешь - это Ландзо, Иволга и Марцелл. Старайся, чтобы кто-то из них был в подразделении обязательно. Но сейчас Ильгет, пожалуй, не хуже, то есть она может работать полностью самостоятельно.
— Дэцин, ты ее вообще недооцениваешь.
— Теперь уже нет. И еще. С людьми главное - не стремиться всегда навязать свою волю, а лавировать надо. Разумно. Понимать, чего все хотят. И пытаться это дело совместить с необходимостью. Ну, это ты сам…
Дэцин дышал тяжело, с хрипом. Арнис привстал.
— Давай я врача позову? Я не знаю, что делать, когда такое дыхание. Тебе ведь тяжело.
— Нет, пока ничего. Ерунда, Арнис, не обращай внимания. Просто это тяжелая работа. Но мне хорошо. Когда я подумаю о том, как Иост умер, жутко. А мне что? Ничего, когда-то это должно было наступить. Арнис…
— Но все равно, зачем тебе мучиться? Ведь можно сделать так, чтобы не было такого дыхания… Чтобы ты спокойно…
— А брось, боли нет, и ладно. Что еще я хотел, Арнис… о кнасторах. Что ты будешь с этим делать?
— Не знаю. Начальство пока думает. Аналитики в работе.
— А ты что думаешь?
— Что я думаю, Дэцин? Война идет уже на Квирине. Они здесь. Ясно, что они работают здесь.
Дэцин кивнул.
— В трудное время я ухожу. Все только начинается.
— Надо начинать что-то делать с кнасторами. Прямо здесь. Ведь где-то они скрываются? На Квирине проводят свои Посвящения. Готовят учеников. Вербуют. Все это можно вычислить. Трудно, но можно - если уж мы сагонов вычисляем.
— Ну
— А дальше - как обычно. Изолировать, уничтожать. Здесь мало информационной войны! И питательную среду для кнасторов надо контролировать. Откуда они вербуют людей? Ясно, что идеология у них оккультная. Значит, надо всех эзотериков, все секты и общества взять под наблюдение.
Дэцин помолчал, похрипывая. Затем сказал.
— Но ты представляешь, Арнис, что это будет?
— Да, - Арнис выпрямился, - мы это возьмем на себя. А что делать, Дэцин? У сагонов есть агентура на Квирине. Хуже этого уже ничего быть не может! Да пусть лучше… сто раз пусть мы будем проклятыми, только Квирин чтобы жил.
Дэцин прикрыл глаза. Арнис почувствовал, как сжалось сердце. Зачем это ему сейчас? Умирающему…
— Все хорошо, Арнис, - произнес Дэцин ясным голосом, - все нормально. Тебе я… тебе я, пожалуй, оставлю все без страха.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
Дэцин похлопал своей морщинистой ладонью по руке Арниса.
— Хорошо, мальчик… Ты знаешь, Арнис… вот помираю. А детей у меня никогда не было. Вы у меня вместо детей. Я знаю, вы меня иногда считали старым дураком, извергом. Обижались на меня.
— Все это глупости, Дэцин, - тихо сказал Арнис, - ты был очень хорошим командиром. Редким просто.
— Спасибо, - показалось Арнису, или что-то мокро заблестело в глазах старика, - ну все, иди. Сейчас отец Маркус придет. Я еще подумать немного должен. Помолиться. Иди, Арнис.
Он встал. Повинуясь внезапному порыву, вдруг наклонился, поцеловал коричневую старую руку. Дэцин положил ладонь ему на голову, словно благословляя.
— Иди, Арнис. Делай все так, как знаешь. Все правильно, молодец. Иди.
Они никуда не ушли. Так и сидели в холле на лавочке. Кто-то убегал поесть или отлучиться по важным делам. Приходила Сириэла, привела обоих малышей. Потом подошел врач Дэцина, Саломис, предложил им перейти в свободный кабинет - что здесь торчать, в холле?
Ильгет к вечеру съездила домой, уложить детей. Потом вернулась. Весь отряд остался на ночь. Дэцин спал. С ним все время сидел кто-нибудь - дежурили, сменяя друг друга. Но старик то ли спал, то ли не приходил в сознание. Ему было совсем плохо, и трудно что-либо сделать. Только избавлять от боли, от сильной одышки.
Иногда разговаривали - негромко. О делах, о том, что предстоит. Обсуждали то, что Дэцин сказал Арнису (хоть и не все, разумеется, было передано). Говорили о Дэцине, но немного. Больше просто молчали. Так было легче, проще. А молчать, сидя вместе, они давно привыкли.
Спали, пристроившись кто где - на стульях, головой на стол, на скамейках.
Не зная, зачем. Просто - вдруг Дэцину захочется кого-нибудь увидеть. У него нет других близких людей, все - здесь. Он мог позвать любого. Хотя с каждым он уже поговорил, и не по разу. С каждым попрощался. А в эту ночь - уже и не просыпался.