Кольцо леди Дианы
Шрифт:
– Невероятно, она еще жива!
И сразу в воздухе терпко запахло лекарствами, из ящичка врача появились какие-то баночки, перевязочные пакеты, ампулы.
Торопясь открыть дверь на новый звонок, Вронская была уверена: это Седов, он ведь рядом находился в момент разговора, буквально в двух шагах.
Она распахнула дверь, и… На пороге стоял Дед Мороз. В красно-золотистой шапке, с окладистой бородой, в руках у него была коробка пирожных из «Шоколадомании».
– Вас хотят поздравить с Новым годом. Позвольте, я пройду, мне нужна ваша подпись на…
Собственная прихожая вдруг превратилась в утыканное звездами ночное небо, и оказалось, что в нем можно летать, крутиться, извиваться – а если пытаться этого не делать, то все равно ничего не выйдет, весь мир пустился
«Вот так сходят с ума».
Это была последняя мысль перед черным ватным непроницаемым обмороком…
Глава 10
Молодой женский голос:
– Не хотела бы я быть на ее месте. По мне, так уж лучше смерть. А так – лежишь себе, как овощ, сердце работает, мозги – нет.
Похоже, вторая женщина уже в возрасте. Она говорит медленно, степенно:
– А вот об этом уже не тебе судить! На все воля Божья. Смотри внимательно, сейчас я покажу, как надо обмывать тело. Вот так ведешь губкой, а потом протираешь, насухо. И массируешь, массажик – большое дело. Пролежни-то все равно будут, но в меньшей степени.
– Чем такая жизнь… Слушайте, но эта Татьяна Красильникова ведь аж 71-го года рождения. Ей сейчас тридцать девять.
– Насухо кожу протирай! Насухо.
– Так хорошо? Тридцать девять – а лицо и фигурка ну как у девочки. Да она моложе меня выглядит. А мне двадцать пять. Правду говорят, что она убила кого-то?
– Не знаю. Да и не наше дело это. Не отвлекайся, массируй.
– А она еще долго будет в коме?
– Э, милочка, да разве тебе кто точно скажет. И сами доктора не знают. Бывает, через неделю люди в сознание приходят, а некоторые так годами и лежат. Операций у этой девочки было много. Горло ей доктора заново, считай, сшили…
…Странно: голоса слышны отчетливо, а прикосновения совсем не ощущаются. Тела словно бы нет вообще. А вот насчет того, что мозги не работают, медсестра не права. К сожалению, работают. Даже слишком хорошо. Вернуться бы опять в то серое, густое, как кисель, забытье. Вот в нем растворилось все: и страхи, и боль, и даже любовь проклятущая, которую, казалось, из себя никак не вытравить. Беспамятство напоминало теплое море: плывешь себе, течешь, хорошо. А когда неспешное плавание вдруг закончилось, появилось это: голоса, слабость, мысли и воспоминания.
Невыносимо дорогие и ненавидимые кадры. Вот худенькая тридцатилетняя брюнетка забежала в кафе пообедать. Обычно ей недосуг, она перекусывает хот-догом или булочкой. Неудивительно для тех, кто поднимает свой бизнес. Бизнес – слово-то какое красивое, многообещающее. От него пахнет дорогим парфюмом, оно носит Prada, и в ожидании регистрации на самолет лениво попивает мартини у барной стойки. А на самом деле все более чем прозаично: пашешь от заката до рассвета, как папа Карло. Торгующие цветами точки разбросаны по всей Москве, пока товар на оптовом складе заберешь да по розничным пунктам развезешь – уже пора собирать выручку. Нанимать специального человека для этих целей – себе дороже, то цветы пропадут, то деньги. И бухгалтерию лучше самостоятельно вести, и в налоговую ходить – пусть на сон всего пару часов остается, зато никакого воровства, и появляется возможность потихоньку расширять бизнес. Правильно говорят, если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сам. Но гастрит замучил, несколько дней тарелка с борщом, горячим, наваристым, со сметанкой, так и стояла перед глазами. Не удержаться от соблазна, захотелось прервать вечное передвижение по забитым пробками улицам. Казалось, умереть можно, если в кои-то веки не пообедаешь по-человечески. Только вот аппетит пропал начисто. Какой парень за соседним столиком! Он именно такой, какие ей всегда нравились: высокий, широкоплечий, темноволосый. И при этом еще и голливудский красавчик: карие глаза, чувственные губы. Почему-то тогда ей показалось – ну вот этот точно не окажется альфонсом. Не станет ныть, чтобы ему помогли закрыть долги по умирающему бизнесу, не будет выпрашивать новую тряпку или туалетную воду. После развода у нее почему-то все время так получалось: что ни новый мужик – то альфонс, сам ничего не делает,
Павел не отказал. Ей показалось – только обрадовался проявленной ею инициативе. И телефон сам спросил, пригласил поужинать.
Господи, если бы только знать, чем все потом обернется – умчалась бы из этого кафе как можно быстрее. Но это теперь ей понятно. А тогда…
Любовь, пожалуй, заразила душу с первой встречи, с первого же взгляда. Только вначале еще можно было держать ее под контролем. Печальный опыт быстро учит осторожности. Альфонсы – они тоже поначалу очень внимательные и обходительные. Хорошие психологи. Сама не заметишь, как накупишь им всяких презентов. А потом – горькое разочарование, унизительное ощущение, что тебя просто использовали. Нет, хватит, осторожность – превыше всего. Тем более Павел ухаживает очень красиво, подарки дарит, а в постель не тащит. Надо быть настороже: альфонсы сперва все обходительные.
Впрочем, после первого визита в его квартиру тормоз, сдерживающий любовь, был сразу отпущен. Не тот Егоров человек, чтобы девушку в финансовом плане использовать, у него самого дела в полном шоколаде. К тому же он аккуратный в быту до фанатизма. Порядочный, правильный. Правила дорожного движения соблюдает. Налоги платит. Родителей и сестру обожает. Какие тут подставы? Просто очень хороший парень, упрекнуть не в чем.
И все-таки захотелось попросить:
– Паша, знаешь, у меня жизнь складывалась ужасно. Вроде и внешностью Бог не обидел, и работа спорится. Но не получалось ничего толкового с парнями, катастрофически. Я понимаю, начало отношений – это лотерея, никто не знает, повезет или нет. И все-таки я прошу, если тебя что-то во мне смущает, если есть какие-то черты характера, которые тебе не нравятся, и ты уже сейчас знаешь, что никогда их не примешь, просто скажи мне об этом. И я уйду. Я не вынесу еще одной ошибки, я устала от боли.
– Меня все в тебе устраивает. А тебя во мне?
Разве в нем может что-то не устраивать?!
В общем, все. Пропала, попалась, погибла. Хотелось быть рядом с ним всегда, никогда не разлучаться. Это же не парень, каменная стена. Она думала, таких не бывает, разве что в книжках, но вот он рядом – красивый, надежный, успешный. Очень хотелось родить ему ребенка. Не потому, что возраст поджимает, не потому, что у всех подруг уже детишки по дому бегают. Просто любовь все росла, вверх, вширь, и ее стал целый океан, и весь этот океан разлился с одной-единственной целью: чтобы Павлу было хорошо. Научиться готовить его любимые блюда, мыть посуду до полной стерильной прозрачности – легко, не проявлять излишней настойчивости – конечно, милый, у тебя же такая сложная работа. Я научусь вылизывать пол, и он будет блестеть; я наплюю на свой бизнес и буду терпеливо сидеть в твоей квартире, дожидаясь дизайнеров, мастеров по установке джакузи и душевых кабин, я заполню книжечку, куда ты методично записываешь расходы на домашнее хозяйство. Любой твой каприз исполню. И ребенок – это апогей любви, я хочу смешаться с твоим дыханием, плотью, кровью, я хочу, чтобы ты всегда жил во мне, а я в тебе, и наш ребенок нас объединит навечно…
– Я еще не готов знакомить тебя с родителями.
– Я не готов к семейной жизни.
– Я не готов обсуждать с тобой вопросы о совместном проживании и детях.
Сердце изнывает от любви – а он, видите ли, не готов.
– Паша, но мы ведь общаемся уже не первый год. В наших отношениях нет никакой динамики, никакого развития. Они замерли. Скажи честно, я тебе надоела? Мне уйти? Мне же больно от этого неведения!
– Нет, что ты, все в полном порядке. Просто еще не время…
Он врал, конечно, насчет того, что «все в полном порядке» – такие разговоры Павла просто бесили, и не хотелось его раздражать, но жить в состоянии полной неопределенности – жуткая пытка.