Кольцо огня
Шрифт:
– Прекрасно, – парирую я. – Но к твоему сведению: в моей постели не появятся другие женщины. А Нефертари тем более.
Если такое вообще возможно, пери цепенеет еще сильнее.
– У тебя с Тарис все серьезно? А как же Нейт? Как ты собираешься объяснять ей, что предпочел смертную? Ты ее любишь? – Вопросы сыплются как из рога изобилия.
– Энола, – одергивает ее Данте, но так выжидающе смотрит на меня, словно тоже жутко заинтересован в ответах.
– Я не влюблен в Нефертари, – говорю я. – И моя личная жизнь – не ваше дело.
– Наше. Особенно когда я рискую собственной жизнью ради защиты женщины,
Я тру обеими ладонями лицо:
– Знаю, но ни одна из моих любовниц не должна была отыскать регалии.
При упоминании моих любовных приключений Энола поджимает губы.
– Мне нравится Нефертари, – признаю я. – Я не хочу, чтобы из-за этого задания с ней что-то случилось. Довольны?
– Кто именно, по твоим подозрениям, нас использовал? – спрашивает Данте, за что я ему благодарен.
– Тут только один вариант, разве нет? Осирис всегда мечтал избавиться от Сета.
– И из-за этого пожертвовал столькими бессмертными? – недоверчиво произносит Энола. – Он не самая приятная личность, но как бы Осирис это осуществил? Все признали виновным Сета.
– Вероятно, он действовал не в одиночку. В моей теории много пробелов, но мы можем их заполнить. Просто для этого придется поверить в невиновность Сета.
– Лучше я горсть иголок проглочу, – отказывается Энола. – Забудь. Все не могли ошибаться, и ради твоего же блага я надеюсь, что у стен нет ушей. Ведь если они есть, то ты очень скоро попадешь в тот же ад, в котором три тысячи лет находился Сет.
– Я вижу здесь только вас двоих.
Заставит ли ненависть к Сету ее предать меня? Ответ на этот вопрос имеет привкус желчи. Я пожертвовал нашей дружбой с Сетом, так как больше верил Нейт, чем ему. Энола – моя подруга, но она винит Сета в смерти братьев. Какая связь крепче? Хотя ее братья были взрослыми мужчинами, когда добровольно присоединились к Сету и погибли в бою. Они верили в невиновность Сета и надеялись, что он спасет их отца, который стал жертвой проклятия и превратился в демона.
– Предлагаю держать эту мысль в голове. – Данте тоже не понравилась завуалированная угроза Энолы. – Но сначала выслушаем, что обнаружила Тарис.
Данте ничего не сказал о предположениях своей матери, однако если мы думаем хотя бы приблизительно в одном направлении, то джинны сделают все, чтобы как можно быстрее вернуть кольцо. Они не могут позволить себе еще больше потерь.
Гарольд открывает дверь, и мы с Данте и Энолой сразу слышим громкий смех, который приводит нас на кухню, где Кимми, Гор, Сет и Нефертари сидят за кухонной стойкой над гигантской коробкой из «Dunkin’ Donuts». Кто, ради всего святого, ест розовые пончики с мармеладными мишками? А эта глазурь цвета индиго наверняка ядовитая. Естественно, словно услышав мои мысли, Нефертари тянется именно за ним. Данте кладет ладонь мне на плечо, когда у меня возникает желание вырвать его из женских рук. Я пронзаю пончик злобным взглядом, а она между тем с наслаждением откусывает, жует и, к моему удивлению, не падает замертво со стула. Сейчас полдень, и на Нефертари до сих пор пижамная кофта. Причем принадлежит она Кимми, судя по рисунку. Канареечно-желтая с зебрами, и я рад, что Нефертари не сидит перед Сетом в коротеньких трусиках и майке, потому что эта картинка больше не выходит у меня из головы. Хотя это не должно меня касаться, как и право решать, что ей есть.
– Если хотите пончик, поторопитесь, – говорит Гор с набитым ртом. – Тарис собирается сегодня наконец-то выиграть в соревновании, кто больше съест. Рекорд – семь штук, а сейчас она ест шестой.
Мне становится плохо от одной мысли об этом.
Сет берет пончик с шоколадной глазурью. Очевидно, они вчетвером отлично развлекались в эти дни, пока должны были искать чертово кольцо.
– Я возьму один, если к нему мне приготовят эспрессо, – заявляет Данте, не желая портить всем настроение.
Гарольд направляется к кофемашине.
– Вам тоже? – спрашивает он, но я качаю головой.
Уверен, на случай если я что-нибудь соглашусь съесть, у него всегда наготове мышьяк. Пора с этим завязывать. Стоит мне оказаться рядом с Нефертари, в голову лезет всякая ерунда, и я начинаю вести себя как пещерный человек.
Селкет тихо поскуливает возле хозяйки и умоляюще смотрит на нее.
– Если ты так поступишь, это будет жульничество, – громко протестует Гор. – И мы тебя дисквалифицируем.
– Ничего подобного. Твой седьмой пончик вчера нашелся между кулинарными книгами, – смеясь, защищается она.
Я просто не в силах оторвать от нее взгляд, но стоит Нефертари это заметить, как она мгновенно становится серьезной и похлопывает Селкет по голове.
– Это не для тебя, моя сладкая. У тебя от них только живот заболит.
Гарольд ставит кофе перед Данте, и тот выбирает пончик. Так вышло, что я знаю, где дворецкий хранит собачье печенье, и достаю одно из шкафчика. Селкет одаривает меня благодарным взглядом больших темных глаз. Кроме Данте, Энолы и Гора, она – единственное существо в этом доме, которое не желает мне смерти. Кимми, скорее всего, пятьдесят на пятьдесят. Я глажу Селкет по голове, и та сворачивается калачиком на своей лежанке в углу.
Нефертари тянется за предпоследним ярко-красным пончиком. Она ведь несерьезно? Я изо всех сил стараюсь заглушить в себе инстинкт защитника, но попытка с треском проваливается.
– У тебя тоже заболит живот, если это правда седьмой.
– Может, и так. Но разве это тебя касается? Если Гор выиграет, то сегодня вечером нам опять придется смотреть какой-нибудь тупой фильм про супергероев. Я приношу себя в жертву ради общества.
С ухмылкой глядя на меня, Сет пожимает плечами. Похоже, он вполне комфортно чувствует себя в этой компании. Во всяком случае, выглядит на удивление расслабленным. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как у него появлялось подобное чувство.
– Не смейте ничего говорить против Железного человека, – предупреждает Гор. – Он там самый крутой.
– Капитан Америка[9] гораздо сексуальней, – возражает Нефертари, и я сдерживаю улыбку.
Когда вижу ее такой, со мной что-то происходит. Она выглядит чуть ли не счастливой, и мне жаль только, что это никак не связано со мной. Я ей не нужен и должен быть этому рад.
– К сожалению, вынужден с ней согласиться, – включается в игру Данте. – Правда, никто не сравнится с Генри Кавиллом в «Супермене».