Кольцо Событий. Книга первая: Игры
Шрифт:
— Вот уж не знаю, что в нем страшного, — сказал Эл'Боурн, — я два раза работал вместе с ним, нормальный Древний. Умный, кстати, хороший стратег… Многим из старейших Древних до него далеко. Так что зря ты так...
— Ну и хорошо! — рассмеялась Ки'Айли. — Пойдем дальше?
— Ага, — согласился Эл'Боурн, вставая на ноги. — Пойдем!
— К драконам? — неугомонная Ки'Айли снова лукаво улыбалась.
— Нет, к ящерам, зеленым и коричневым с во-о-т такими зубами!
– Эл'Боурн развел руки в стороны, одновременно оскалившись.
— Ух! Хорошо! Только давай, миры меняю я! Я тот мир знаю, мы там с мамой гуляли один раз!
— Ладно, меняй, — улыбнулся Эл'Боурн, - вот тебе моя рука, - и протянул ей руку ладонью вверх. Ки'Айли вложила в нее свою маленькую изящную ладошку и открыла «стеклянную дверь».
***
— Знаешь, Ар’Тур, что я хотел тебе сказать… — задумчиво проговорил Б’Райтон. Вообще-то они разговаривали по делу, но отец внезапно переключился на личные вопросы. Ар’Тур поморщился. Так и знал, что рано или поздно Б’Райтон поднимет сложные темы. И, наверняка, воткнет занозу в его незамутненное счастье.
— Что, отец? О чем ты волнуешься? — спросил Ар’Тур.
— Я хотел бы знать, эта девушка… Карина – что это? Очередное увлечение или нечто серьезное? А волнуюсь я не только за тебя. Не хотелось бы, чтобы ты разбил сердце девочке с погибшей планеты. Представь себе, что с ней будет…
— Конечно серьезнее! Я люблю ее! — с жаром воскликнул Ар’Тур. Впрочем, у Б’Райтона, конечно, были причины сомневаться. Ни одно из Ар’Туровых увлечений не продлилось долго, да и разбитые девичьи сердца были у него за спиной.
Б’Райтон кинул на него быстрый острый взгляд.
— Похоже на то, — лицо Б’Райтона неожиданно озарилось улыбкой. — Тогда скажи, ты знаешь, как любят Древние?
— Как и все, отец, — улыбнулся в ответ Ар’Тур. Разговор ему не нравился, но, вероятно, он был неизбежен. Надо просто перетерпеть. — Мы тоже люди, хоть и живем долго.
— Нет, Ар’Тур, — лицо отца стало грустным. — Мы живем долго, и самые глубокие наши чувства длятся очень долго. Иногда тысячелетиями. Это свойство Древних и позволяло нашим предкам заключать нерасторжимые Одобренные браки. Знаешь, что тебе предстоит пережить, когда она умрет, а ты будешь любить и помнить ее столетиями? Я проходил через это. Я ведь не всегда был женат на твоей матери.
— И что? — удивился Ар’Тур. — Это ничего не меняет. Грядущая потеря - не причина отказываться от любимого человека сейчас. Не думаю, что ты сам когда-нибудь делал другой выбор.
— Мне приходилось делать разный выбор, — ответил Б’Райтон. — Вижу, тебе неприятна эта тема... Только прошу, не надо водить ее по мирам. Найди другой способ производить впечатление и развлекать девушку. То, что она женщина Древнего, не делает Древней ее саму. А для обычных людей иномирные путешествия очень опасны, их психика не приспособлена к этому. Недаром способность к хождению по мирам дана не всем.
Ар’Тур снова поморщился:
— Не понимаю, что в этом может быть опасного. Но хорошо, пока что мы с Кариной найдем, чем заниматься и в этом мире.
***
С момента гибели Земли прошло шесть земных месяцев. На самом деле времени прошло намного больше, ведь сутки на Коралии длились тридцать часов. Вначале земляне путались, дни казались им бесконечными. Но чем больше они приходили в себя, тем больше им начинал нравиться коралийский ритм жизни. Днем можно было многое успеть, все же целых шесть лишних часов, а потом - спокойно выспаться. Правда, они так и не знали, куда себя девать… Занимались кто чем, вернее, почти ничем. Карине было полегче в этом плане. Она как начала с самого начала читать книги, фехтовать, гонять в лабиринте, так и продолжала. Фехтовала до изнеможения (когда Артур не знал), плавала тоже как можно дольше, читала (вернее смотрела обучающие фильмы в визуализационном тумане) до головокружения, то есть старалась как можно больше нагрузить разум и тело, чтобы в голову не лезли лишние мысли.
К тому же у нее был Артур. Когда он был на Коралии, они жили вместе в его апартаментах, когда улетал — Карина возвращалась к землянам, оставаться одной, без Артура, ей не хотелось. Да и друзей нельзя было обделять вниманием. В целом она была почти счастлива… И любила его, ощущая сладкий голубой свет в душе, отдавая себя почти полностью. Теперь она жалела, что почти тридцать дней мучила Артура и мучилась сама. Лишь маленькая часть ее души была для него недоступна, что-то едва уловимое, до чего он не дотягивался. Иногда Карина остро ощущала эту часть и чувствовала странное одиночество. Но говорила себе, что это нечто сокровенное в ней, что может принадлежать только Богу.
Артур проводил с ней все время, свободное от дел по Союзу. Ей было интересно с ним, душа пела и раскрывалась от того, насколько они подходили друг к другу. В начале отношений Карина удивлялась, как хорошо они сошлись, ведь он даже не был человеком в классическом понимании этого слова. Но оказалось, что у них есть много общего в характере, что позволяло понимать друг друга, и много дополняющих черт, сходящихся, как элементы мозаики.
Он же сиял от счастья, дарил ей всего себя и весь свой мир. И заполнял ее жизнь почти полностью, словно пытался впитать ее. Как будто получил глоток воздуха и не мог надышаться. И это не прошло ни через месяц, ни через два, ни через шесть… Иногда Карине становилось немного страшно от такой любви Артура. Она порой превращалась в огнедышащую страсть, закручивала ее, как смерч, заставляла сделать маленький шажок назад и убедиться, что та недоступная часть ее души так и принадлежит только Всевышнему и ей самой. Но это не мешало им быть счастливыми друг с другом. В конечном счете, Карина знала, что желать лучшего глупо. Лучше не бывает.
Мешало только одно: Б'Райтон строго-настрого запрещал землянам покидать Коралию, даже в обществе его старшего сына.
В тот вечер Артуру опять нужно было уехать по делам на неделю. Планета Аз-Ауэр находилась в пятой, самой дальней галактике Союза, поэтому возвращаться на Коралию каждый день он не мог.
— Слушай, — сказала Карина. Она сидела в гостиной в кресле, сложив ноги по-турецки. И уже заранее начинала скучать. Без Артура ей всегда было тревожно. Опять фехтовать до упаду, опять забивать голову информацией и травить байки друзьям, чтобы не терять почву под ногами. И не думать, почему именно они пятеро. — А может, я с тобой полечу? Постараюсь не мешать. Вообще мы уже давно здесь, почему бы нет.
Артур поморщился:
— Я сам только этого бы и хотел. Но отец не согласится, а скрыть будет невозможно.
— Но я могу предложить тебе другое... Как насчет того, чтобы поваляться на травке в другом мире?
– с улыбкой добавил он.
— Мечтаю об этом! — искренне ответила Карина. Она знала, что давно могла бы уговорить Артура. Но не хотела его подставлять. Про запрет на другие миры ей было известно. Но сейчас он сам решился, это совсем другое дело.
— Тогда иди сюда!
Артур взял ее за руку. Не было ни тьмы, как при прыжке через подпространство, ни сверкающих туннелей, ничего, что она могла предположить. Просто вдруг перед глазами сменилась картинка, словно одна отъехала в сторону, а другая встала на ее место.