Кольцо Событий. Книга первая: Игры
Шрифт:
— Но почему? — изумилась Карина. Мысль о том, что из пяти детей Брайтона Изабелла – единственная дочь, и это не случайно, а связано с определенными закономерностям, никогда не приходила землянам в голову. Да и редкость женских портретов в галерее Древних земляне относили к тому, что женщины сыграли меньшую роль в истории Коралии и Союза. А рассказать об этом — им не рассказали. Интересно, почему...
— Тебя интересуют медико-биологичекие аспекты этого явления? Или почему так может быть согласно глобальным вселенским процессам? — спросил Рональд.
— Нет, ну биологически… статистически, я понимаю, как это может быть… - смутилась
— О чем тебе говорит термин Хранители Вселенной? — спросил в ответ Рональд.
— Ну… — удивилась Карина.
– Хранители Вселенной — это хранители Коралии и Союза. Те, кто издревле хранил Коралию, потом Союз, как бы видимый космос, можно сказать — наш мир.
— А зачем тогда у Древних способность ходить по мирам? — вновь улыбнулся он.
— Ну… это просто свойство Древних, как быстрота мышления, абсолютная память или ловкость и сила... Одна из видовых особенностей.
— Нет, Карина, способность Древних ходить по мирам связана с их непосредственной функцией. Хранители Вселенной, Хранители миров — значит Хранители всей Вселенной, всех миров. В этом и состояла всегда роль Древних. Ходить по мирам и хранить их. Вмешиваться там, где это необходимо. Просто Б'Райтон давно забыл об этом. Да никогда особо в это и не верил — когда Древние ушли, ему было всего тридцать лет.
Карина ошарашенно молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Хранители Вселенной… Хранители Миров… А ведь так все сходится… Это куда больше похоже на правду, чем неясные объяснения, что дают сейчас на Коралии.
— А ты помнил? — спросила она.
— А я помню, — усмехнулся он.
— Но как вы это делали?
— Еще одна способность Древних. Ты не только знаешь, в каком мире который час, — усмехнулся он, — но и ощущаешь, где ты нужен. Для этого существовала специальная методика.
— А как это связано с тем, что среди Древних было мало женщин?
— Думаю, потому что быть Хранителем Вселенной мужчине сподручнее, - сказал он.
— А когда Древние ушли, миры остались без Хранителей? — спросила Карина.
— Когда другие Древние ушли, у меня стало очень много работы, — полуулыбнулся-полуусмехнулся Рональд.
— Но ка-а-к? — изумилась Карина. — Один? Тысячу лет? Миров ведь миллионы…
— Чутье, — улыбнулся Рональд. — Чутье и расчет.
«Господи! — подумала Карина, — какое одиночество!». Она буквально физически ощутила это. Теперь ей стало ясно, что еще чувствовалось в его вековом спокойствии наравне с уверенностью и силой. Неизбывное, непреодолимое одиночество. Он был почти неуязвим, он мог иметь что угодно и обладал способностями, которые не снились даже другим нынешним Древним. И у него была только одна слабость, даже переставшая быть таковой — полное и постоянное одиночество. Одиночество, ставшее привычным, от которого человек уже перестает страдать, независимое, сильное, и до того полное, что обычный человек давно бы сошел с ума. Карина сама плохо поняла, откуда пришло это осознание, но ее просто захлестнуло волной одиночества, исходившего от него и непостижимого ни для кого, кто его видел.
Ей захотелось погладить его плечо, прижаться, быть рядом, быть для него и хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть развеять, пробить невероятное вековое одиночество, сводящее с ума, стоит только к нему прикоснуться хотя бы краем обычного человеческого сознания. О Господи! Сотни лет одному помнить истинную миссию Хранителей Вселенной! Сотни лет хранить этот мир, другие миры… Сотни лет ходить по мирам, реализовывать какие-то «проекты»... Сотни лет делать то, что никто не понимает и не может понять, даже родной брат, забывший о смысле их жизни. Это ведь, наверное, еще и больно… Хотя нет, какая боль, когда что-то становится привычным, оно перестает причинять боль. Или боль становится настолько привычной, что уже не ощущается таковой. «Господи! Прикоснуться, развеять, разбить, положить свою жизнь, разделить, принять! О Господи! Что я думаю! Что я чувствую!»
— О! Дождь! — он неожиданно рассмеялся и поднял лицо вверх. Рассмеялся как обычный человек — весело и беззаботно, а Карина почувствовала, как с лилового неба ей на нос упала крупная капля дождя. Неожиданно она оказалась в воздухе — он подхватил ее на руки, и они быстро оказались в беало. Прозрачная крыша плавно наехала сверху, по ней заструились первые капли. Дождь забарабанил сверху. Длинная твердая рука лежала на спинке ее пассажирского кресла, а его смуглое лицо продолжало радостно смеяться.
— Ты дождя испугался? — рассмеялась удивленная Карина, попадая в его настроение.
— Да, если ты простудишься и умрешь, я буду неутешен до конца своих дней! — продолжал смеяться он.
— А поскольку конец твоих дней пока не предвидится, неутешен ты будешь очень долго! — поддержала шутку Карина: умереть от простуды в начале 21-го века и на Земле-то было практически невозможно, не говоря уж о Коралии или Тайвани.
Улыбка стремительно сползла с его лица. Горячая рука, лежавшая на спинке кресла, скользнула ей на затылок, душу и тело захлестнуло теплой томящей волной... Он слегка наклонился к ней, глядя прямо в глаза. «Что я такого сказала-то? — испуганно подумала Карина, — неужели я ему так дорога?» Черный бархатный космос обволакивал, затягивал и, падая в него, как в колодец, Карина чувствовала, что погружается без остатка, сердце застучало в висках, обрываясь... «Он же меня сейчас поцелует...» — подумала она.
Рональд убрал руку, отвернулся и тронул беало. Карина, пытаясь отдышаться, вжалась в кресло, не смея вымолвить ни слова. «Я что-то сделала не так, - подумала она, - зачем вообще было лезть к нему? Расспрашивать… И почему он не стал меня целовать?» Мысли в голове мелькали, как хаотичные вспышки молнии на фоне общего смятения. И одновременно такие же молнии время от времени вспыхивали в грозовом небе.
Он так и молчал всю дорогу, сосредоточенно глядя в дождь. Недалеко от гор полоса грозы закончилась, здесь светило закатное солнце. Карина, чувствуя, что вот-вот расплачется — от растерянности и избытка впечатлений — отчаянно поджимала губы, старалась взять себя в руки и смотрела в уходящий день, тающий в бирюзовом с розовыми облаками небе.
Они приземлились возле гостиной землян, Рональд подал ей руку, чтобы помочь выйти из беало. Потом вдруг, не отпуская ее руки, наклонился и легко поцеловал ее. А Карину снова прошибло волной тепла и близости, когда горячие губы коснулись ее руки. Он отпустил ее, молча повернулся к ней спиной, и также молча уехал.
Ноги подкашивались, Карина прислонилась спиной к прозрачной стене гостиной, пытаясь снова нащупать почву под ногами. «Что это сейчас было?!» - обалдело подумала она, дрожащей рукой заправляя прядь волос за ухо.