Кольцо судьбы. Том 1
Шрифт:
– Ну, что-то вроде...
– приподнявшись немного, я покашляла и потрясла головой. Потом как заорала: - аааа!
– Уилл аж вздрогнул, ошарашенно на меня глазея.
– Блииин!
– продолжала я изображать психованный внутренний голос мужа.
– Как же мне хочется! Мне так хочется, что всё чешется! Даже пятки! Ещё хоть секунда воздержания, и я сдохну! Просто сдохну! Кто-нибудь умирал от этого? Я точно умру! Начерта я спросил её - стоит ли подождать?! А если она скажет - да, стоит?! Что я буду делать?! Начерта я спросил?! Начерта?! Только не говори мне "нет"! Я убьюсь об стену! ААААА!
– на последнем слоге я поддалась на мужа и проорала ему в лицо. Он отвернул от меня морду, беззвучно заржав. Я же откашлялась с невозмутимым видом, да отодвинулась от него. Уилл глянул на меня и засмеялся уже в голос. Я чавкнула, переваливаясь на спину, чтобы взять заготовленную заранее, но не открытую,
– Как ты прямо... слово в слово угадала?
– спросил Уилл, всё ещё посмеиваясь, но тихо. Я хмыкнула, пожав плечами. Взяв бутылку, легла на локоть:
– Я тебя хорошо знаю.
– Это уж точно, - Уилл усмехнулся. Я открутила крышку бутылки, сделав два глотка. Приподнявшись и придвинувшись ко мне, Уилл положил руку на горлышко бутылки. Чмокнул меня в губы и потёрся кончиком носа о мой нос.
– Ты любишь меня?
– Я свела брови, в то же время, вздрогнув в улыбке.
– Люблю.
Он помолчал, глядя мне в глаза с грустью и радостью одновременно.
– Я... надеюсь, что ты не жалеешь о встрече со мной и никогда не пожалеешь о днях, проведённых вместе. Я не жалею, это стоило того. Каждая секунда рядом с тобой, даже проведённая в этом аду, была раем. За эти семь лет ты выросла на моих глазах. Я горжусь тобой. Мы оба изменились за эти семь лет, через многое прошли. Мы выстроили по кирпичику наши отношения, наш брак, вопреки всеобщему мнению и множеству преград. Озираясь назад, я удивляюсь тому, сколько мы осилили. Мы прожили целую жизнь за эти годы. И я не жалею, что ступил на этот путь. Не жалею о том, как именно всё сложилось, потому что испытал то, что не всем дано испытать. Думаю, в этом суть, Селин.
– Я вопросительно потемнела.
– В чувствах, - пояснил Уилл.
– В эмоциях, в желании жить. Может быть, весь смысл в бессмысленном цикле. Может быть, там за чертой, нет ничего особенного. Если честно, мне вдруг стало абсолютно плевать, насколько осмысленна жизнь. Если есть какая-то система и мы в ней заложники, то нам остаётся только жить. Всё необходимое здесь, Селин. Жизнь прекрасна, ты просто оглядись и не цепляйся за негатив. Природа, она такая... волшебница. А любовь, хоть и причиняет боль, невообразима. Но самое лучшее в этом мире... ты сама.
– Я откашляла образовавшийся ком в горле. Мне понравились его слова, но они были самыми грустными на свете. Я вновь глотнула воды, проглатывая и запивая ком.
– Я люблю тебя, малышка. Ты будешь злиться на меня, я знаю, но я сделал это ради тебя.
– Что - это?
– нахмурилась я. Уилл не ответил, просто наградив взглядом.
– Спасибо тебе за то, что ты оставалась со мной - большое спасибо. Я очень сильно ценю это, я безмерно тебе благодарен. Но мои последние шаги... я пройду без тебя. Это только мой путь, моя боль, моё одиночество. Ты не должна это видеть, последнее воспоминание обо мне будет сладким...
Я не понимаю, что он говорит, но мне становится плохо. Начинает кружиться голова и в глазах двоиться. Только, когда мне на плечи рухнула невидимая тяжесть, и я свалилась набок, а Уилл забрал бутылку воды из моих рук, я поняла, что он отравил мне воду...
– Ч-что... ты... сделал...
– мне было тяжело говорить, и, скорее всего, я мямлила. Картинка кружилась и двоилась, но я всё же ещё видела Уилла. Он закрутил крышку минералки, проведя пальцами чуть ниже, указывая на что-то настолько маленькое, что этого не видно:
– Здесь след от иголки, малыш. Это просто снотворное, очень сильное - ты проспишь до обеда.
– Я отчаянно хныкнула, пытаясь подняться, но слабость побеждала меня.
– Тшш, - Уилл уложил меня на спину, слегка наваливаясь сверху. Нежно пройдясь губами по моей скуле, он зарылся носом в волосы, шепча: - это не просто для меня, малыш. Совсем не просто. Самые сложные шаги в моей жизни - прочь от тебя. Я не хочу уходить - это как попытаться убежать на сломанных ногах. Ты только... не бойся за меня. Смерть не страшит меня, почему-то... может, потому что её нет. Есть лишь освобождение от боли и страданий. Ты даровала мне свободу, ты очистила мою душу. Я знаю, будет сложно, но я прошу тебя... жить дальше. Как умеешь, Селин, как сможешь. Главное - живи.
– Он будто точно знал, сколько я выпью и как долго я буду засыпать, знал, сколько времени он может говорить. Когда он целовал меня в губы, я уже не могла ими шевелить.
– Спокойной ночи.
– Мне не хватает сил на то, чтобы сказать что-то. Глаза промокают, и Уилл совсем расплывается, превращается в сверкающее мутное пятно. Мои веки тяжелеют, глаза предательски закрываются, выгоняя слёзы. Я знаю, он вытрет их мне, прежде чем покинуть навсегда...
2 сентября 2009 года...
Мне снится пляж, солнце, прекрасная лагуна, Таити. Я помню полумрак свечей и ту постель. Я чувствую запах простыней - они пахнут им. Ночной бриз щекочет мне спину, мы с ним в постели... нам весело, мы так счастливы. Я слышу свой звонкий смех, помню свою счастливую улыбку. Мне так хорошо, но... потом всё расплывается, его рука выскальзывает из моей. А потом я оказываюсь перед могильным камнем и вижу имя... «Уильям Руссо».
Очнувшись, резко вскочила, села на спальник. Часто дыша, слышу, как колотится сердце и щемит в груди. Глаза наполняются слезами, и я просто не могу их остановить. Взгляд сам собой падает на листок бумаги на земле возле спальника, который удерживает небольшой камушек. Там всего пять слов: «Я люблю тебя, малыш. Прости...». Я не могу остановить слёзы. Он не должен был... пройти всё это один, не должен был! Знаю, что уже слишком поздно, но, всё же, вытерев лицо руками, поднялась с земли, оделась наспех и вышла из палатки. Меня ослепило яркое, достаточно жаркое солнце - Уилл был прав, я проспала до обеда. Но у отряда было задание, и общий подъём был назначен на четыре утра. Не успела я и два шага сделать при выходе из палатки, как на меня налетел Мэтт.
– Селин, погоди. Ты...
– он запнулся, не находя нужных слов. Часто дыша, я подняла на него глаза и только лишь по его до отвращения сочувственной физиономии поняла, что Уилла больше нет. И Мэтт был там, с ним...
– Он мёртв?
– спросила я, искренне надеясь на то, что я всё же ошиблась. И Уилл ошибся. Все мы ошибались и готовились к тому, чего, на самом деле, не должно было случиться. Сколько бы раз мы об этом не говорили, я всё же... изо дня в день надеялась на то, что время никогда не кончится.
– Мне очень жаль...
– сглотнув, сказал Мэтт. Я настороженно огляделась - мой отряд стал постепенно меня окружать, по всему видно, готовясь обезвреживать меня.
– Он не должен был идти без меня...
– произнесла я скорее самой себе. Сгребая руками волосы с лица на затылок, я всеми силами держалась, чтобы не реветь на глазах почти трёх десятков мужчин. Да, все они поймут меня, не осудят, но я не могла себе этого позволить. Я ведь воин. Мои истерики не должны быть достоянием общественности. Я знаю, что им всем действительно жаль. Но им не так больно, как мне. Им никогда не будет так же больно, никому не будет так больно. Смерть любимого человека - самое ужасное, что может произойти с нами. Это - конец, неизбежность, отчаяние. Это выжженная дыра в сердце, пустота и ничего, кроме сильнейшей душевной боли. И душу не расчесать, не задушить тех кошек, скребущих под рёбрами!
– Где он?
– шмыгнув носом, и стараясь сохранять спокойствие, спросила я. Слёзы перестали лить ручьём, но всё же я была на грани.
– Ты был там?
– Эванс обречённо закивал.
– Может, он... выкарабкается?
– Мне жаль, Селин. Это произошло на месте.
– Что? Что произошло?
– Западня была. Началась перестрелка, кого-то ранили, а Уилл... мне жаль, Селин.
– Я выдохнула со стоном, сгребая волосы назад руками.
– Я сам не верил до конца. Он всегда выбирался и я даже надеялся на чудо, но... этого не произошло.
– Он здесь? Вы ведь его не бросили?!
– Нет, но... его забрали военные доктора.
Поджимая дрожащие губы и смаргивая слёзы, я сдержанно выдохнула носом.
– Мне нужно... туда - к нему!
– Нет, - категорично сказал Мэтт.
– Не смей мне указывать!
– взбесилась я.
– Я должна его видеть! Они не знают! Никто не знает, что можно сделать, как всё это можно изменить!
– Ничего нельзя изменить - не обманывай себя.
– Я рыкнула, пихнув его в грудь да прошагав прочь. Но Мэтт взял меня за руку и дёрнул на себя.
– Я тебя к нему не пущу.
– Да пошёл ты!
– с силой отдёрнув свою руку, я метнулась в сторону. Мне нужно было связаться с базой, для этого необходимо было раздобыть военный радиотелефон, который Уилл всегда берёт с собой. Также эти телефоны были у других главнокомандующих, и я стала спрашивать телефон у Карен, Сэм, майора. Мне все отказывали, сволочи! И я пошла вразнос!... у меня помутился разум. Все отказывались мне помогать! Я цеплялась ко всем подряд, умоляла, уверяла, что всё смогу изменить, мне нужен только грёбанный телефон! Меня пытались успокоить, отчего я нервничала ещё сильнее. В конце концов, я кого-то ударила, и ребята пошли на таран. Никто из них не посмел меня ударить даже в ответ, но они стали меня окружать, лишая возможности сбежать. А потом меня схватили сзади, блокировали руки в захвате, Айзек поставил укол в шею. Я дёрнулась и меня отпустили. Тогда я пошатнулась, в глазах задвоилось. Теряя равновесие, в последний момент я почувствовала, как меня подхватили, не позволив упасть на землю...