Кольцо судьбы. Том 1
Шрифт:
– А ты разве не знаешь, о чём я думаю?
– Нет, - соврал он, знаю. Я иронично усмехнулась.
– Я не телепат.
– Ты гораздо больше. С женщиной вовсе не нужно быть телепатом, мы ведь эмоциями думаем. И я знаю, что даже твоя предыдущая речь была лишь способом вывести меня из депрессии хоть на минуту.
Тони вздрогнул в улыбке, ничего не сказав, но было ясно, что я права. Потом причмокнул, разведя руками:
– Тогда, зачем ты пришла? Посидеть, помолчать - подождать, пока я считаю твои эмоции, и уйти?
Я молча уставилась на него. Нет, конечно. Я пришла, чтобы высказаться, выплакаться. И вовсе не за тем, чтобы меня утешали и говорили, что я ни в чём не виновата. Просто рассказать всё тому, кому доверяю - порой, это самая необходимая мера. Тони предоставлял
– Я во всём виновата. Во всём, что происходит. Происходило две недели... все эти проверки, допросы, плачущие Лоуренсы, косые взгляды в мой адрес.
– Говорю и чувствую, как промокают глаза.
– Не я убила Тома, но я виновата абсолютно во всём.
– Лоуренс ведь напал на тебя?
– Да, и что? Значит, ничего страшного нет в том, что он умер?! Неважно, кем он был и что сделал, не мне его судить! И не мне казнить!
– Не ты его дожидалась в лесу, чтобы наказать. Это было самообороной.
– Нет, - хныкнула я, замотав головой.
– Я виновата даже в этом нападении. Я спровоцировала его. Я должна была повести себя по-другому - я его разозлила, сказала что-то. Я злила его все эти годы. Я виновата даже в том, что злость зародилась в его сердце. Мне было пятнадцать, когда Уилл сказал, что нельзя себя так вести - нельзя быть выскочкой. Но я не могла по-другому... я провоцировала Лоуренса все эти годы.
– Ты ошибаешься. Во всём. Том ждал тебя, он продумывал план, значит, он был готов ко всему, он уже был заряжен злом. Как бы ты себя не повела той ночью, что бы ты ни сказала, Лоуренс нашёл бы повод. И нельзя исключительно своим поведением воспитать взрослого человека. Ты ведь имела дело не с ребёнком с неустоявшейся психикой и не была его единственным примером для подражания. Нельзя просто взять и поменять характер человека, его предрасположенность или её отсутствие к совершению преступления. Можно лишь вытащить на свободу его сущность. Если человек добрый от природы, то ты не заставишь его убить. По крайней мере, не таким способом. Так что это не твоя вина, что он был злым и агрессивным.
– Тогда я не понимаю!
– сорвалась я.
– Не понимаю, почему! Если не я виновата, то кто?! Что его сломало?! Почему он стал таким? У него хорошая семья, у него было будущее. Но он за считанные дни был поглощён тьмой, совращён ею. У всех наступает переломный момент рано или поздно. Тот момент, что меняет человека в худшую или в лучшую сторону. Сильные люди поднимаются, становясь сильнее, а слабые ломаются. Так, что сломало Тома?
Тони хмуро на меня посмотрел и недоумевающе спросил:
– Зачем ты это делаешь?
– Я непонятливо потемнела.
– Этот человек дожидался тебя в глухом лесу. Напал на тебя, избил, пытался изнасиловать, чуть было не убил тебя и мужчину, которого ты любишь. А ты винишь себя в том, что у него с головой было не в порядке? Зачем ты ищешь виновного на стороне и не считаешь его виновным во всех произошедших с ним бедах? И почему ты считаешь себя плохим человеком? А он хороший? Значит, ты виновата в том, что он с катушек слетел? Ни его сила воли, ни его убеждения, которые должны подсказывать ему, как нужно поступать, и как нельзя?
– Я даже растерялась от того, что Тони не придерживался общепринятых канонов, он отказывался говорить о покойниках хорошо или никак, он говорил, что думал.
– С чего ты вообще взяла, что в его жизни был переломный момент? Не все люди поломанные, Селин. Кто-то рождается с червоточиной в сердце, и лишь дело времени, когда та червоточина победит.
– Я видела её, - прошептала я дрожащим голосом.
– Что?
– Червоточину. И не только. Я видела куда больше. Видела ад, воцарившийся в чужой душе. Безумие воплоти. Я видела его чёрное сердце. Чёрную нефть вместо крови, паука вылезающего из его души. Я видела смерть... настоящую. Ощутила её кожей, сердцем и душой, а не просто прочитала о ней в книге или увидела в кино. Одно дело слышать и представлять, совсем другое - видеть и чувствовать. Я видела истинную тьму. Том пытался наложить на меня порчу - Уилл предположил, что у Тома не вышло это сделать, что он, может быть, что-то перепутал, и ему бумерангом вернулось то, что он пожелал мне. Он ведь был телепатом, скорее всего, накладывал эмоциональную, а не физическую порчу. Он дважды меня избивал, пытался изнасиловать, пытался убить Уилла. Он убил меня! Но я не ненавижу его, почему-то. Меня ужасает мысль о том, что его занесли в списки беглецов, выставили ещё большим козлом, чем он был... трусом и идиотом, прошедшем почти всё обучение и вдруг решившим - хватит. И меня ужасает то, что он навсегда останется здесь похороненным, и никто даже не будет знать, где он. Говоришь, не все поломанные? Значит, кто-то просто так сходит с ума? Кто-то просто так становится преступником?! Тогда... я не понимаю этой жизни. Перестала понимать. Что-то изменилось во мне, сломалось. Я знаю Уилла настолько хорошо, что с уверенностью могу сказать, он - хороший человек. Но я видела, на что он способен, если его прижать к стене. Я не только про Лоуренса говорю. Я знаю, что Уилл убивал много раз: на работе Укуса, в армии, на войнах. Он обманывал людей, он разочаровывал кого-то, работал против правительства и своего прямого работодателя, отпускал преступников. Но все эти поступки были обусловлены рядом причин, которые свойственны лишь хорошему, умеющему сопереживать человеку. Если хороший человек способен сотворить зло, то, что с этой жизнью такое?! И я не знаю теперь, где искать ориентиры. На кого ровняться? Какие поступки решают - плохая я или хорошая? Где эта чёртова граница между добром и злом?!
Тони сглотнул, не сразу с прискорбием констатировав:
– Её нет. Если говорить условно. У всех существует рычаг давления, при помощи которого даже ангел воплоти, сможет убить, и даже дьявол сможет помиловать. Но ты... хороший человек. Потому что плохие люди ненавидят, хорошие прощают. Мало кто на твоём месте смог бы не возненавидеть его...
– Но я и не прощаю его...
– Селин, это нормально! После всей боли, что он тебе причинил, ты не можешь его любить, но и злобы нет в твоём сердце - это и делает тебя хорошим человеком.
– Я умоляла Уилла...
– меня прорвало на очередное откровение.
– Я не знаю, что он сделал, как он сделал, где именно похоронен Лоуренс. Но он сделал всё это, потому что я просила! Он хотел поступить по совести...
– Я давно знаю Уилла. Если он не хочет или не может - его не заставишь. Это его выбор и только, ты не должна себя винить.
– Но я... чувствовала параллель! Не видела её, но знала, что она есть - в той жизни Уилл сознался...
– Как это?
– искренне не понял Тони, потемнев.
– Я не знаю! Мне не объяснить. Но я будто бы существовала параллельно в двух реальностях. И я знала, что если это произойдёт, то мы с Уиллом потеряем друг друга и наши мечты. Я поступила эгоистично! Том умер пятью минутами ранее, а я уже умоляю Уилла зарыть его! Уничтожить следы! Сделать так, чтобы никто не узнал о нашем причастии. Разве хорошие люди так поступают?! Я говорила, что Том сам нарвался, что он виноват, и мы не должны из-за него страдать! Но... утром, когда я увидела Уилла, поняла, что он сделал ради нас, у меня отлегло от сердца, и в то же время... навалился груз тяжелее прежнего. Я поняла только тогда, утром, что сотворила. И всё рухнуло! Всё равно рухнуло! В одно мгновение жизнь перевернулась. Я не понимаю, как такое может быть - вот мы счастливы, целуемся, строим планы. А через десять минут перед нами труп! И наши поломанные жизни! Я не могу, я... благодарна Уиллу - он спас меня. Знаю, что он любит меня, и я его люблю, но я не могу... быть с ним. Не знаю, почему. Уже никогда не будет как прежде...
– меня накрыло слезливой истерикой, что заставляло Тони сопереживать мне и чувствовать себя неудобно в присутствии плачущей женщины. Поначалу он практически не шевелился, благородно позволяя мне прореветься. Потом протянул коробку с носовыми платками, и когда я к ним подтянулась, погладил по руке. Я без стеснений высморкалась, вынудив Тони беззвучно засмеяться.