Кольцо Тритона

де Камп Лайон Спрэг

— Я рад, что ты разделяешь нашу точку зрения... Господин Тьегос, с какой целью ты прибыл к нам?

— Я путешествую ради собственного удовольствия.

Шагарнин с любопытством взглянул на Вакара.

— Не могу себе представить путешествие ради удовольствия, но, возможно, в твоей стране жизнь иная, нежели у нас.

Вакар решил перевести разговор в другое русло.

— Насколько мне известно, Авоккас владеет упавшей звездой.

— Тахахом? Да, но об этом лучше спросить его самого.

Подъезжая к Найовату, Вакар увидел каменные хижины и немногочисленных людей, которые при виде всадников прятались в домах или за камнями

с проворством испуганных ящериц. Из-за угла одной из хижин принца разглядывали несколько оборванцев, на их грязных физиономиях была такая ненависть, что он содрогнулся. По мере приближения к центру города вдоль дороги вырастали все более добротные каменные здания. Вакар решил, что это дома аристократов.

— А вот и дворец, — показал Шагарнин.

Вакар не сразу понял, что имеет в виду белемец. Наконец он увидел отверстие в подножии скалистого холма, возвышавшегося над Найоватом. Холм был окружен глубоким рвом, ко входу в пещеру вел устланный соломой бревенчатый мост. У входа застыли несколько иццунегов с копьями.

Кавалькада проехала по мосту. Стук копыт по соломе походил на далекий рокот барабанов. Наездники спешились, иццунеги увели коней. Шагарнин переговорил с командиром стражи, носящим на плечах, как знак отличия, голову, — а затем предложил Вакару и Фуалу следовать за ним.

Он повел их по лабиринту туннелей. Вакар присвистнул от удивления: дворец напоминал кроличью нору, он сплошь состоял из ходов, прорытых в холме. Но Авоккас не пожалел труда, украшая свое обиталище. Оштукатуренные стены были покрыты разноцветными геометрическими фигурами, по контурам рисунков сверкали шляпки золотых и серебряных гвоздей. Принц не увидел изображений живых существ, как в Огуджии или Фаяксии. Через каждые несколько футов в больших медных чашах плясало желтое пламя. По пути Вакар обогнал иццунега с медной посудиной наподобие чайника — безголовый слуга заливал масло в светильники. Вакар пытался запоминать повороты и перекрестки, но вскоре отчаялся и обратился к Фуалу на лорском:

— Надеюсь, нам не придется убегать в спешке — без проводника отсюда вовек не выбраться.

Они долго шли по петляющим коридорам, встречали многочисленных стражников, перед ними отворяли тяжелые двери, украшенные золотом и драгоценными камнями. Наконец Шагарнин ввел их в комнату, где стояли, как истуканы, несколько безголовых.

— Отдайте ваше оружие этим иццунегам, — потребовал аристократ.

Поскольку такое требование всегда предъявлялось посетителям царственных особ, Вакар безропотно подчинился. Иццунег отворил дверь в противоположной стене, и, проследовав за гостями в следующую комнату, Шарагнин приказал:

— Падите ниц в благоговении!

Будучи выходцем из Лорска, где царили свободные нравы и поклоны были не в чести, Вакар не привык падать ниц перед смертными и даже не успел выбрать богов, которых ему бы хотелось почтить подобным образом. Все же он сделал, как было сказано, поскольку вовсе не хотел превратиться в иццунега за нарушение придворного этикета. Он стоял на коленях, пока не услышал визгливый голос:

— Встаньте! Шагарнин, покажи рабу нашего гостя покои для приезжих, пусть он ждет там своего господина. Как, говоришь, твое имя? — обратился Авоккас к Вакару.

— Тьегос из Седерадо.

— Тьегос, стой на месте и молчи, пока я не завершу гадание.

Вакар осмотрелся. Человек, обращавшийся к нему, сидел у стены на каменном троне, к которому

вели шесть ступенек. Он был облачен в пестрые одежды из блестящей материи под названием шелк. Принц вспомнил, что из шелка была и мантия Кертевана. Этот материал привозили из Сериканы, страны, где рождается солнце.

Авоккас был тощ, плешив и измучен заботами. На желтой коже лица пролегли глубокие морщины. Короля безголовых можно было бы назвать непримечательной личностью, если бы не рост: от силы пять футов.

Вакара вдруг осенило, почему трон Авоккаса поднят на шесть футов над полом и откуда взялась бредовая идея обезглавить все население королевства. Властелину казалась совершенно невыносимой мысль, что он ниже своих подданных, и он решил добиться с помощью топора и колдовства, чтобы они больше не смотрели на него сверху вниз в буквальном смысле этих слов.

Не желая наводить Авоккаса на опасные мысли, Вакар ссутулился и втянул голову в плечи.

Тем временем король уставился в каменный пол перед троном. Справа и слева от лесенки горели маленькие масляные лампы с медными отражателями. Вошел иццунег и погасил все факелы. Теперь комнату освещали только эти две лампы.

На освещенном участке пола Вакар увидел большую и сложную пентаграмму. Авоккас протянул к ней руки с растопыренными пальцами и произнес заклинание на незнакомом гостю языке. Пентаграмма постепенно исчезла из виду, и на полу появился мираж. По песчаным холмам медленно шел караван — бесконечная вереница всадников на высоких горбатых животных «Верблюды», — догадался принц, знавший этих животных по описаниям. Изображение было сильно уменьшенным — высота всадника на верблюде не превышала пяди. Седоки были одеты в черные плащи, похожие на саваны; огромные черные платки держались на головах с помощью лент и ниспадали широкими складками. Лица прятались под вуалями. Оружием служили длинные копья. Караван казался бесконечным: когда очередной всадник исчезал из освещенного овала, на другом его конце появлялся следующий.

Король Авоккас что-то произнес, и видение исчезло. Вновь вошел иццунег, чтобы зажечь факелы:

— Ты видел армию гведулийцев, идущую на запад вдоль южной границы моей страны? — спросил король. — Я думал, что они повернут к северу и нападут на нас, но пока они не меняют направления. Скорее всего, кочевники намерены пересечь Таменруфт и вторгнуться в Гамфазантию.

— Государь, ты хочешь предупредить гамфазантов?

— Предупредить? С какой стати? Я им ничем не обязан и не желаю ссориться с гведулийцами. К тому же гамфазантов бесполезно предупреждать, ведь они никогда не прислушиваются к чужому мнению.

— Это культурный народ?

— Отчасти. У гамфазантов есть столица, и они возделывают землю, но у них много странностей. Итак, что привело тебя сюда, господин Тьегос?

— Я путешествую ради свежих впечатлений. Хочу увидеть далекие и дивные страны, прежде чем где-нибудь осяду. В Белем меня привели слухи о ваших странных обычаях и о талисмане Тахахе. Я мечтаю увидеть это чудо своими глазами.

Авоккас кивнул.

— На мой взгляд, вполне естественно, что к нам приезжают варвары из отсталых стран, дабы познакомиться с нашими прогрессивными обычаями. Возможно, когда-нибудь они переймут наши порядки. Ты уже видел иццунегов, а завтра я покажу упавшую звезду. История Тахаха удивительна: он упал в Тартаре и лишь потом оказался в моих руках. Но... ты ведь и сам немного волшебник.