Кольцо Уракары
Шрифт:
— Привет, Лор. Что — ударился в коммерцию с годами?
Начало его ответа было совершенно нецензурным, в этом отношении он ничуть не изменился. Значащая часть последовала несколько позже:
— Разведка (ее мать) совершенно деградировала, Сагамор (твою мать). Не осталось ну абсолютно ничего: ни профессионалов (их мать), ни чести, ни совести (мать, мать, мать), ни даже денег (мать, мать, мать и мать!). А информацию между тем вынь да положь. Если нет — становись омаром, и тебя станут это самое в это самое. Что остается? Вот и летишь сюда, стараешься укупить подешевле какую-нибудь мелочь (мать ее) для отчетности, а еще лучше — поменять на такое же дерьмо из собственного сортира. И какой черт дернул меня идти в разведку? Умирающая специальность, этот самый Рынок (так его и туда) уже вытеснил нас отовсюду, а ведь когда мы окончательно подохнем — даже веночка не положит, так его и этак и еще раз…
Я позволил ему изливаться так еще минуту-другую, и даже искренне ему посочувствовал. За это он, кажется, был мне благодарен. Я же мысленно поблагодарил его за то, что он мне попался тут: как говорится, если бы его не оказалось — его надо было бы выдумать. Я наклонился к его уху и прошептал:
— Ты тут зря теряешь время. Одна тухлятина. Советую, как коллега коллеге: сейчас исчезни отсюда, потому что идет негласное наблюдение: ищут и фиксируют как раз ребят из разведок, считают их конкурентами, и последствия могут быть серьезными. Здесь бывает чисто после шести вечера, да и цены к тому времени падают, так что управишься без риска и еще сэкономишь…
Он сделал большие глаза и — тоже шепотом — спросил:
— А сам-то ты?..
— Я как раз один из тех, кто ищет. Но тебя, по старой дружбе, я не видел — усек? Но если будешь еще маячить…
— Исчезаю, — сообщил он. — Твой должник!..
И в самом деле тут же исчез — вполне профессионально. Я следил, не поворачивая головы, после мгновенного колебания топтун из местных, сидевший у меня на хвосте с того мгновения, как я появился на базаре, кинулся за Амишем: видимо, ему приказано было устанавливать мои связи. А я смог наконец подойти к тому киоску неподалеку, на котором остановил свой выбор еще несколько минут тому назад.
У меня не было ни малейшего представления о том, какой товар предложат мне в этом ларьке. Выбрал я его потому лишь, что торговала там женщина — первая, кого я увидел здесь в такой роли. Это показалось мне интересным — не более того.
Я подошел, улыбаясь весьма галантерейно:
— Позвольте приветствовать единственную розу в этих зарослях лопухов!..
Она, кажется, почувствовала себя польщенной:
— Итак, хоть один бычок нашелся в этом воловьем стаде… Ну, Телец, что будем покупать?
— Для начала хотел бы — вас, очаровательница…
— Ну уж нет! Меня можно получить только в премию за хорошую покупку. Так что — не скупитесь, рыцарь. Или успели уже крепко поиздержаться, перепархивая с острова на остров, из мира в мир?
— Не без того, конечно, милая, бывают в нашем деле и потери. Но я умею быстро их восстанавливать. Так что же мы предлагаем? Для начала, может быть, подскажете, как к вам обращаться?
— Назовите Сабиной — не ошибетесь.
— Красивое имя. Как и вы сами. Итак, Сабина, мне хотелось бы приобрести какую-нибудь легкую, веселенькую информацию. Какая помогла бы развеять печаль.
— Какие могут быть поводы для печали у такого видно-то мужчины? Просто не верится.
— Есть, к сожалению. Любимая жена исчезла куда-то, растворилась на просторах Галактики, правда, тут обещали мне поискать ее, но не верю, что они смогут ее найти. Вот и тоскую. Так найдется у вас что-нибудь такое?..
Она выслушала меня очень внимательно и, кажется, сочувственно. И попыталась утешить, как могла:
— Очень уж веселой информации у меня в запасе нет. Скорее наоборот: есть материалы об открытом и всеобщем розыске, но ничего об успехах. Ищут, но получают лишь печальные известия. Так что не знаю, смогут ли тут вам помочь. Но вы, судя по настроению, и не собираетесь тут надолго задерживаться, верно?
— Похоже на то, — согласился я мрачно. — Постараюсь закончить свои дела дня за два-три — тогда смогу сам пуститься на поиски. Не знаю, правда, как тут с транспортом…
— Хотите — я поинтересуюсь этим? Соберу, что удастся, насчет средств передвижения.
— О, я был бы очень благодарен!
— Решено. Жаль, что сейчас ничем не смогла…
— Ну что вы: вы меня так приободрили. Пригласил бы вас пообедать, но, к сожалению, стеснен в средствах. Не могу даже купить никакой мелочи, если бы и очень захотел.
Сабина внимательно посмотрела на меня.
— Могу ссудить вам — если не очень большую сумму… Я улыбнулся — чтобы можно было обратить разговор в шутку:
— Ну, думаю, ста тысяч мне хватило бы. Я ожидал, что и она улыбнется, чтобы сказать: «Лет через пятьдесят, наверное, смогу» — или в этом роде. Сабина, однако, ответила, сохраняя выражение серьезности:
— Столько я, пожалуй, смогу — если не очень надолго.
— Правда?
— Я деловая женщина, и по таким поводам не шучу.
— На месяц.
— Это меня устроит.
— Какой процент?
— Обычный: двенадцать годовых.
— Просто невероятно. Расписку? И снова она меня удивила: вместо ожидаемого «Если вас не затруднит» Сабина ответила:
— Я еще не окончательно разочаровалась в людях — по крайней мере, в некоторых.
И откуда-то из-под прилавка извлекла десять аккуратных банкирок-десятитысячников. Я бережно уложил их в карман.
— Банкоматы тут на каждом ярусе, — предупредила она. — И в деловых точках.
— Благодарю вас, я знаю. Где мне найти вас через месяц? Сабина улыбнулась, но голос остался серьезным:
— Я найду вас сама.
Я сказал неожиданно для самого себя:
— В таком случае у меня к вам просьба. Она лишь вопросительно подняла брови.
— Если мне вдруг придется уехать налегке… у меня в камере хранения лежит моя сумка. Нет-нет, никакой контрабанды. Но если уж вы собираетесь найти меня, то, пожалуйста, прихватите ее с собой.
— Однако! — произнесла она не без иронии.