Кольцо вокруг Солнца
Шрифт:
— Хочу попробовать свои силы в оккультизме.
— О чем ты говоришь? Ты же понятия не имеешь об оккультизме. Ты такой же медиум, как и всякая деревяшка.
— Знаю, — сказал Виккерс.
— Ответь мне, пожалуйста, что ты собираешься делать? — повторила Энн.
— Как только кончу разговор с тобой, я начну красить.
— Дом?
— Нет, волчок.
— Какой волчок?
— Особый. Детскую игрушку. Ее обычно запускают на полу.
— Теперь послушай меня, — перебила она. — Ты сейчас же выбросишь эту игрушку и приедешь ко мне домой.
— После
— О чем идет речь, Джей?
— Я хочу попробовать проникнуть в сказочную страну.
— Не болтай глупостей.
— Я уже там побывал однажды. Даже дважды.
— Послушай, Джей, все оборачивается гораздо серьезней. Крофорд напуган, и я тоже. А потом эта история с линчеванием.
— Пришли мне деньги, — сказал Виккерс.
— Хорошо.
— Увидимся через пару дней.
— Позвони мне, — попросила она. — Завтра.
— Ладно.
— И еще, Джей… Побереги себя. Я не знаю, что ты хочешь делать, но будь поосторожнее.
— Постараюсь, — ответил Виккерс.
23
Он выправил у волчка ручку, очистил металл, наметил карандашом спирали и смазал ось, чтобы ручка легко двигалась. Затем начал красить.
Работал он неумело, но очень старательно. Выводил разноцветные полоски — красную, зеленую, желтую, надеясь, что выбрал цвета правильно — он уже не помнил, как был раскрашен его волчок. Впрочем, вряд ли цвета играли большую роль. Были бы они яркими и закручивались в спираль.
Он перепачкал и руки, и костюм, и стул, на котором красил. Уронил на пол тюбик с краской, но успел его быстро подхватить, так что на ковре осталось только несколько капель.
Наконец он закончил работу — волчок выглядел совсем неплохо.
Его волновало, высохнет ли краска к утру, но, посмотрев на этикетки, обнаружил, что пользовался быстросохнущей краской, и успокоился.
Теперь он был готов запустить волчок и посмотреть, что из этого выйдет. Откроется перед ним сказочная страна или нет? Скорее всего нет. Мало запустить волчок — надо еще и суметь настроиться, обладать верой и бесхитростной простотой ребенка. А он уже давно их растерял.
Он вышел из номера, закрыл дверь на ключ и спустился вниз. И городок, и отель были так малы, что не нуждались в лифтах. Однако городок был чуть больше крохотной деревеньки, которая казалась ребенку городом, деревеньки, жители которой сидели на ящиках перед магазином и задавали нескромные вопросы, а потом занимались долгими пересудами.
Он фыркнул от удовольствия, подумав о том, что скажут жители городка, когда до них дойдет весть, как он, испугавшись петли, бежал из Клиффвуда.
Он словно слышал их слова:
— Хитрец. Он всегда был хитрецом и не внушал доверия. Его мать и отец были хорошими людьми. Как случилось, что у таких славных людей оказался такой поганый сынок?
Он пересек холл и оказался на улице.
Зашел в кафе, заказал чашечку кофе, и официантка сказала ему:
— Хороший вечерок, не правда ли?
— Хороший, —
— Вам принести еще что-нибудь?
— Нет, — сказал Виккерс. — Только кофе.
Деньги у него уже были — Энн проделала все на редкость оперативно, — но он заметил, впрочем не удивившись этому, что утратил аппетит и совсем не хотел есть.
Официантка отошла к другому концу стойки и принялась тереть тряпкой несуществующие пятна.
А он пил кофе и думал.
Волчок. Какова же его роль?
Он возьмет волчок, вернется в свой бывший дом и проверит, есть ли сказочная страна. Нет, не совсем так. Он узнает, может ли проникнуть в сказочную страну.
А дом? Какую роль играет он?
И вообще, существует ли связь между домом и волчком?
Ведь, наверное, не случайно Гортон Фландерс написал: «Вернитесь домой и пройдитесь по тропинкам своего детства. Может, вы найдете то, чего вам не хватает, или то, что вы потеряли». Он не помнил точных слов Фландерса, но смысл был именно таким.
И он вернулся домой, нашел волчок, более того, вспомнил о сказочной стране. Почему же все эти годы, пролетевшие с того времени, когда ему было восемь лет, он ни разу не вспомнил о путешествии в сказочную страну?
Воспоминание хранилось в глубинах его сознания, и он не сомневался, что всплыло оно после какого-то события.
Что-то, возможно, какой-то психологический шок, заставило его некогда забыть обо всем. И он забыл. Однако в момент, когда та металлическая мышь сама полезла в ловушку, в нем что-то произошло. И что-то заставило его отказаться от предложения Крофорда. Но что?
Официантка вернулась и облокотилась на стойку напротив него.
— Сегодня в кино новый фильм, — сказала она. — Хочется посмотреть, но мне нельзя отойти.
Виккерс не ответил.
— Вы любите кино? — спросила девушка.
— Не знаю, — ответил Виккерс. — Я редко туда хожу.
На ее лице появилось сострадание.
— А вот я очень люблю кино, — сказала она. — Можно сказать ради этого и живу.
Он поднял глаза и увидел самое обычное лицо. Такие же лица были у тех женщин в автобусе, такое же лицо было у миссис Лесли, такие же лица были у тех людей, которые не решались сесть рядом с ним в автобусе. И у мистера Лесли, который заполнял свою жизнь выпивкой и женщинами, было такое же лицо. Это были лица людей, которые и минуты не могли пробыть наедине с собой, лица усталых людей, не сознающих своей усталости, лица испуганных людей, не подозревающих о собственных страхах.
Всех этих людей грызло неосознанное беспокойство, ставшее составной частью жизни и заставлявшее искать какие-то психологические щиты, чтобы укрыться за ними.
Веселье уже давно не помогало, цинизм тоже, скепсис действовал ненадолго. И люди погружались в иллюзии, придумывая себе другую жизнь, в другом времени и месте, долгие часы они просиживали в кинотеатрах и перед экранами телевизоров или погружались в домыслы в клубах фантазеров. Пока вы были кем-то, вы могли не быть самим собой.