Кольцо вокруг Солнца
Шрифт:
47
Он нажал на кнопку звонка и стал ждать. Но стоило ему услышать ее шаги, как он понял, что должен повернуться и исчезнуть. Он напрасно пришел сюда, он знал, что не должен был этого делать, — все следовало начинать сначала, и не было никакой необходимости во встрече с Энн, ведь мечты о ней умерли так же, как и мечты о Кэтлин.
И все же он был обязан прийти, именно обязан. Дважды он останавливался у подъезда, поворачивался и уходил. На этот раз он не смог уйти, вошел в дом и теперь стоял у
Что он скажет ей, когда откроется дверь? Что сделает? Войдет, словно ничего не случилось, словно оба они остались теми же людьми, какими были в их последнюю встречу?
Следует ли сказать ей, что она мутант, более того — андроид, искусственная женщина?
Дверь отворилась, и он увидел перед собой прелестную женщину, такую, какой представлял себе ее всегда. Протянув руку, она втащила его внутрь, захлопнула за ним дверь и привалилась к ней спиной.
— Джей, — выдохнула она. — Джей Виккерс.
Он хотел что-то сказать, но не смог. Стоял, смотрел на нее и думал: «Все неправда. Ложь. Это не может быть правдой».
— Что случилось, Джей? Ты же должен был мне позвонить.
Он непроизвольно протянул к ней руки, и она почти в отчаянии бросилась в его объятия. Они стояли, прижавшись друг к другу, и каждый ощущал, что нашел опору в своем несчастье.
— Вначале я решила, что ты просто-напросто свихнулся, — сказала она. — Ты мне столько наговорил по телефону из этого висконсинского городка, что я решила, будто с тобой неладно и ты заговариваешься. А потом стала вспоминать всякие странные вещи, о которых слышала или читала…
— Спокойно, Энн, — сказал он. — Ты не обязана мне все пересказывать.
— Джей, ты никогда не думал, что ты не совсем человек? Нет ли в тебе чего-то необычного, чего-то нечеловеческого?
— Да, — ответил он. — Я часто так думал.
— Я была уверена в этом. В том, что ты не совсем человек. И это к лучшему. Ведь я тоже не совсем человек.
Он еще сильнее прижал ее к себе. И пока она оставалась в кольце его рук, он чувствовал, что не одинок. Две бедные души, затерянные во враждебном человеческом мире, они могли рассчитывать друг на друга. И хотя между ними не могло быть любви, они должны объединиться против этого мира.
Зазвонил телефон на столе, но они не слышали его.
— Я люблю тебя, Энн, — сказал он, и та часть мозга, которая не была им самим, а оставалась холодным сторонним наблюдателем, напомнила ему, что он не вправе ее любить. Невозможно, аморально и абсурдно любить кого-то, кто ближе сестры, чья жизнь когда-то была частью твоей жизни и снова вскоре станет ею в облике иной личности, которая, может, и не будет подозревать об их существовании.
— Я вспоминаю, — сказала Энн, — но не могу вспомнить, — казалось, ее мысли где-то далеко. — Может, ты поможешь мне?
Он задал вопрос, и губы его похолодели от страха:
— Что ты хочешь вспомнить, Энн?
— Прогулку с кем-то. Я пытаюсь,
— Не знаю, — ответил Виккерс. — Быть может, воображение. Какая-то ассоциация с прочитанным.
«Вот и все, — подумал он. — Вот оно подтверждение моих подозрений».
Их было трое, сказал Фландерс, три андроида, разделившие между собой одну человеческую жизнь. И эти трое были он, Фландерс и Энн Картер. Ведь Энн вспоминала о долине в тех же выражениях, что и он, но он был мужчиной и помнил, что гулял с женщиной по имени Кэтлин Престон, а так как Энн была женщиной, она должна была гулять с мужчиной, имени которого не помнила. А если она и вспомнит имя, оно не будет истинным. Ведь и он гулял с девушкой, которую звали не Кэтлин Престон, а иначе.
— Но это не все, — сказала Энн. — Я знаю, о чем думают другие, я…
— Прошу тебя, Энн, — сказал он.
— Я никогда не пыталась узнать их мысли, а вдруг поняла, что могу их читать. Я делала и делаю это бессознательно. Я наперед знаю, кто о чем будет говорить. Я знаю их возражения прежде, чем они выскажут их. Знаю, что им нравится. Именно поэтому я хорошо веду дела, Джей. Я проникала в человеческие мысли и до того дня, когда впервые заподозрила в себе этот дар. Я сознательно проверяла себя, Джей, я могу читать мысли!
Он сжал ее еще сильнее и подумал: «Энн — телепат, из тех, кто может разговаривать со звездами».
— Кто мы, Джей? — спросила она. — Скажи мне, кто ты?
Телефон продолжал звонить.
— Потом, — сказал он. — Не так уж это плохо. Даже чудесно. Я вернулся, потому что люблю тебя, Энн. Я не хотел возвращаться, но не смог. Потому что не вправе…
— Молчи, — прервала она. — Ты сказал сейчас самые нужные слова. Я молилась, чтобы ты вернулся. Когда я узнала, что что-то не так, я испугалась только одного — что ты не сможешь вернуться, что с тобой произошло самое страшное. Я молилась, понимая, что не должна этого делать, и чувствовала себя лицемеркой, ведь я неверующая…
Телефон звонил все пронзительнее.
— Телефон, — сказала она.
Он отпустил ее, она подошла к дивану, уселась, сняла трубку, а он стоял и рассматривал комнату, пытаясь привести в порядок мысли.
— Тебя, — сказала она.
— Меня?
— Да. Кто-нибудь знает, что ты здесь?
Он покачал головой, но подошел. Уже взяв трубку, он не спешил подать голос, пытаясь сообразить, кто мог позвонить ему сюда.
И вдруг его охватил страх, он покрылся холодным потом, ибо понял, что только один человек мог находиться на другом конце провода.