Кольцов. Часть 2
Шрифт:
– Андрей, перестаньте, – она вдруг ухватила его за голову и прижала к себе. – Война давно позади. Не вспоминайте плохое.
Андрей смутился от ее смелого порыва и тихонечко отстранился.
«Что на меня нашло? Почему, когда баба воркует так ладно и сладко, мне всякий раз хочется сказать ей гадость? Идиот. Нашел с кем откровенничать. Небось твой братец на Лубянке сам людей пытает… Все вы одним миром мазаны… Пожалел волк кобылу».
– А вот мы уже и подъезжаем, – радостно возвестила художница. – Раньше здесь было поместье графа Р-кого. Но он уже давно в Париже. А мы вот живем теперь здесь. – Милости просим,
Перед тем, как покинуть машину, она ухватила его за руку и, задержавшись дольше положенного возле его уха, обдавая жаром влажного дыхания и запахом заморских духов, прошептала:
– Мы с вами договорились? Ничему не удивляйтесь…
Как довольно быстро понял Кольцов, сие предупреждение носило вовсе неслучайный характер. Удивляться было чему.
Варвара Семеновна подошла к высокому, выше обычного забору, тонкие пальцы, унизанные перстнями, нажали на большую кнопку механического звонка. Клавесинная трель прозвучала довольно резко. Андрею показалось, что за воротами, в невидимом до поры «царстве» наркомовской художницы послышались невнятный шум, суета и топот.
– Готовятся к приему, – шепотом сообщила она и улыбнулась чуть надменной, царственной улыбкой.
Перед тем как открылись ворота, Андрей успел заметить, что высокий зеленый забор уходил в бесконечную даль с обеих сторон дачного поселка.
«Ничего себе, – внутренне подивился Кольцов, – это какая же была усадьба у бывших помещиков, сбежавших в Париж? А может и расстрелянных? И что, теперь вся эта необъятная территория принадлежит этой номенклатурной штучке? Да по вам, товарищ Бронш, плачет повторная экспроприация. Экспроприация, и еще раз экспроприация, – мысленно грассируя как вождь, повторил про себя Кольцов».
Внезапно двери распахнулись, раздался скрежет граммофонной пластинки, и из репродуктора, установленного на высоком столбе, понеслась до боли знакомая мелодия «Марша авиаторов».
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,Преодолеть пространство и простор,Нам разум дал стальные руки-крылья,А вместо сердца – пламенный мотор.Всё выше и выше, и вышеСтремим мы полёт наших птиц,И в каждом пропеллере дышитСпокойствие наших границ.Под эту популярную музыку Варвара Семеновна ухватила нашего героя под руку и ввела в чертоги своего загадочного «царства». Прямо от ворот, в неведомую перспективу, скрывающуюся в облаке зелени, шла широкая парковая аллея, огороженная с обеих сторон крепкими соснами и пирамидальными тополями. За ними простирался довольно густой смешанный лес, сквозь который не было видно ни одного строения. Лишь справа, как показалось Андрею, едва заметной полоской проступила голубизна далекой реки или озера. Из-за яркого солнца Андрей не смог рассмотреть хорошенько все детали.
Под ногами что-то хрустнуло. Андрей опустил голову и увидел белую мраморную крошку. Щедрым ковром она покрывала собой всю широкую и длинную дорожку, идущую от ворот. Но главным было не это…
По обеим сторонам от дорожки,
Вот и сейчас он с явным изумлением уставился на образ девушки с длинным веслом. Скульптура поразила его мощными и сильными ногами и довольно крупными алебастровыми ягодицами. Он посмотрел пристальнее. Со скульптурой было явно что-то не так… И тут его осенило. С гипсового лица на него смотрели совсем живые, озорные и лукавые девичьи глаза.
– Подождите, товарищ Бронш, она что, разве живая? – Андрей поперхнулся от удивления и отступил назад. – Полно вам меня морочить. Это же живая девушка!
Варвара Семеновна подавила в себе едва заметную улыбку и сделала нарочито строгое лицо. Андрей двигался по аллее и еще с большим удивлением рассматривал скульптуры. Да, все они были живыми. За девушкой с веслом шла не менее аппетитная девушка с диском. Казалось, она присела для того, чтобы метнуть сей спортивный снаряд. Ее сильные ноги дрожали от напряжения. Девушка едва удерживала равновесие на высокой мраморной тумбе. Андрей поспешил далее, дабы несчастная смогла переменить позу. После нее шла скульптура рабочего. Это был обнаженный юноша с доменными щипцами, в рабочей спецовке и маской на лице. Следующий постамент приютил у себя метателя молота. У него была довольно мощная фигура атлета с хорошо очерченными мышцами рук и ног. Обнаженные гениталии были прикрыты загипсованной марлей, ловко замаскированной под общий тон белой кожи.
Да, все фигуры на этой аллее были живыми! Их выдавали живые глаза и едва заметное шевеление пальцев рук или ног, а иногда и легкое раскачивание фигур.
Далее пошли «пионеры» с горнами и целые композиции «строителей социалистического государства». Многие из них были полностью обнажены и густо измазаны гипсом. Даже их волосы казались неживыми.
– Варвара Семеновна, вы умеете удивить, – усмехнулся Андрей. – Но, простите, зачем? Что за нелепая инсталляция? Прикажите им расслабиться и смыть все эти белила. Я полагаю, что стоять в таком виде на солнце не очень-то полезно.
– Потерпят, – с неожиданным холодом произнесла чиновница. – Андрей Николаевич, смею заметить, что все это представление организовано по личной инициативе нашей комсомольской спортивной секции. Все эти люди – спортсмены. Их никто не неволит. Именно так они довольно часто выступают на выездных концертах. А то – прикажите! Придумали тоже… Я не помещица, и крепостное право у нас отменили еще в прошлом веке. Все мои гости исполняют свои роли лишь по собственному и искреннему желанию. Я лишь хотела вас удивить и порадовать.