Колдолесье

Джонс Диана Уинн

empty-line/>

«О, да. Я и забыла, потому что за нами гнались люди в доспехах, - ответила Энн. – Это весы. Фирма называется «Владение Колдолесье».

«Мои худшие страхи подт…» - голос Короля в голове Энн прервался.

Сначала Энн подумала, что пересекла границу созданного Баннусом тэта-пространства. Но поняла, что этого не могло быть. Она видела перед собой выглядевший как всегда лес Баннерс и сквозь редкие деревья дома за ним. Поскольку была суббота, повсюду играли маленькие дети, бегавшие по грязным тропинкам и кричавшие, когда под их ногами поворачивалось упавшее дерево, по которому они традиционно перебирались через ручей. Здесь были Мартин и Джим Прайс, удобно усевшиеся на ветках самого подходящего для лазания дерева. Но, будучи старше, они сидели там, просто разговаривая. Мартин показал Энн большой палец, когда она прошла под ними, но ни на секунду не прервал разговор с Джимом.

«Возможно, Короля просто отозвали из-за какого-нибудь кризиса, - подумала Энн.
– И я не смогу попасть в это как-его поле сегодня. Лес слишком многолюден».

Она почти спустилась к ручью и проходила мимо желтого пакета из-под крендельков, который находился внутри пустого дерева уже около года. Бесполезно, подумала она. Но продолжала идти, и ей понадобилось больше времени, чем она ожидала, чтобы добраться до ручья. Дойдя, она оказалась наверху высокого земляного откоса. Внизу ручей, усиленный водопадом справа от нее, пенился, точно река, и мчался вокруг большой коричневой скалы, рядом с которой Энн раньше перебиралась.

Энн хихикнула. Соскальзывая вниз по насыпи, она подумала: «Снимаю перед Баннусом шляпу! Он так плавно и постепенно вводит поле, что просто не замечаешь».

Карабкаясь по скалам на другом берегу, она на мгновение подумала, что никого не найдет возле пещеры. Но оказалось, все трое просто были заняты. Чел писал – очень старательно, высунув язык, стоя на коленях возле бумаги, расстеленной на ровном камне, используя обогревшую палочку вместо ручки. Энн была разочарована, обнаружив, что он по-прежнему малыш. Позади Чела располагалось отлично обустроенное кострище, над которым с треножника из прочных веток свисал старый котелок, издавая дымный, но соблазнительный запах. Железная сковорода и некоторое количество горшков, будто из Каменного века, стояли на углях.

У жилища появились стены из ивового плетения, смазанного грязью. Самодельная лестница вела на крышу. Она выглядела ужасно шаткой и к тому же скрипела, но, видимо, была прочнее, чем казалась, поскольку Ям как раз взбирался по лестнице на своих больших пористых ногах, неся мощную связку тростника. Мордион находился наверху, закрепляя меньшие связки тростника, чтобы сделать крышу.

–

Вижу, ты все-таки решил мошенничать, - крикнула ему Энн.

– Лишь немного, - ответил Мордион, - и только в том, что касается горшков для готовки.

– Чел должен быть обеспечен регулярным питанием, - заявил Ям.

Энн едва расслышала его, поскольку в этот момент Чел бросил свою обожженную палочку и поскакал ей навстречу, крича как обычно.

– Энн, Энн, иди посмотри, как я пишу!

Энн подошла, с готовностью посмотрев на беловато-коричневую бумагу, в которую обычно заворачивают рыбу и чипсы. Чел написал две строчки каракуль и под ними: «Ям на крише. У него лесница». Буквы были корявыми, но довольно-таки разборчивыми.

– Очень хорошо, - похвалила Энн и указала на написанное: - Но не думаю, что вот это буквы.

– Буквы, - крикнул Мордион с крыши. – Он изучает хамитское и всеобщее письмо, так же как и ваше альбионское. Ям настоял. Ям, скажу я тебе, просто издевается над нами.

– Человек должен поддерживать свой уровень, так же как и ребенок, - произнес Ям. – Эта охапка разбросана неэффективно, Мордион. Если его предоставить самому себе, Энн, Мордион сидит и унывает.

– Я не унываю, - возразил Мордион. – Мне нравится сидеть, чтобы солнце светило в спину, и рыбачить. И думать, конечно.

– Ты бездельничаешь, - сказал Ям, - и спишь.

<