Колдовской круг
Шрифт:
Мне не верится, что мой спутник правильно ориентируется в хаосе гигантских деревьев, длиннющих лиан, необыкновенных папоротников, в этом царстве кровососущих, ползающих, кусающих, рычащих, летающих, пугающих, выделяющих, манящих, отталкивающих. Плосколицые, с приплюснутыми носами обезьяны свободно перемещаются высоко над нами, легко перелетая с ветки на ветку, совершая головокружительные трюки безо всякой страховки. От окружающей зелени, мошкары, влаги и пота, пропитавших одежду, можно сойти с ума. Я не ожидала, что это испытание будет легким, но выпавшие на мою долю тяготы держат
Невыносимая боль обожгла живот, я громко вскрикнула и стала судорожно давить забравшихся под рубашку насекомых. Приподняв ее, увидела на животе красную сыпь от укусов и темные останки агрессоров. Боль не прошла, ощущение такое, будто живот прижгли раскаленным прутом.
— Эй, погоди, у меня тут проблема!
Мануэль обернулся, и я увидела, что от усталости он тяжело дышит, у него осунулось лицо, а белки глаз стали кровавыми.
Он не латинос, а чужое имя получил на время обучения в Школе Шамбалы, как и я, сменившая родное на Златку. Если судить по чертам лица, он, похоже, представитель северных народов Западной Европы. Я придумала ему прозвище — Швед. Такой большой, сильный, белобрысый, на вид добродушный. Маловероятно, что он сможет дать мне полезный совет, но наше многочасовое обоюдное молчание достало меня не меньше, чем джунгли.
— Paraponera clavata, — изрек он с озабоченным видом.
Я напряглась, ощутив, как раскаленные зноем полушария мозга скрипят в голове, но не осилила сказанную им абракадабру.
— При чем здесь «сапоги» и что такое «парапонера»?
— Дословно не переводится, но обитатели джунглей называют этих агрессивных насекомых муравьями-пулями. У них даже есть ужасный обычай: когда юношу посвящают в воины, он должен сунуть руку в мешок, полный этих тварей, и подержать ее там определенное время.
Я содрогнулась, представив, какую он может испытывать боль.
— Откуда у тебя такие глубокие познания?
— Узнав о предстоящем испытании, я с помощью Интернета попытался выяснить, с чем и с кем мы можем здесь столкнуться.
Я же предпочла это время посвятить себе прекрасной и затеяла постирушку. А еще съездила с группой на экскурсию к миссионерам, несущим службу в этих диких местах. Откуда здесь Интернет, ума не приложу.
— Мануэль, ты уверен, что мы не сбились с пути? Бобо говорил, что надо двигаться по тропе, а мы лезем напролом, и ничего похожего на тропу не видно.
— Тепло и высокая влажность позволяет растениям развиваться с умопомрачительной скоростью. Через пару дней зелень скроет и следы’нашего продвижения.
— Господи, зачем нам, будущим эмиссарам времени, подобное приключение? Наши преподы что-то уж слишком намудрили! Мы же не в спецназе, чтобы проходить тесты на выживание в экстремальных условиях.
— Ошибаешься, Златка. Такое испытание дает возможность проверить нашу способность адаптироваться к непривычным условиям, устойчивость психики и многое другое. И не исключено, что кому-то из нас предстоит попасть во времена завоевания американского континента конкистадорами.
— Надеюсь,
— Майя поклонялись Кукулькану, у них и в самом деле кровь лилась рекой. Инки были не такими кровожадными. Человеческие жертвоприношения они совершали лишь раз в четыре года или во время стихийного бедствия. Притом жертвами были преимущественно дети, и их направляли сами родители. Умерщвляли их, воздав великие почести, бескровно — замуровывали живьем.
— О боже! Какая дикость! Это, по-твоему, не кровожадные? — возмутилась я, ладонью растирая укушенные места.
— В Средневековье везде было не сахар, — подытожил Мануэль. — Златка, заправь рубашку в брюки — этим ты обезопасишь себя от новых нападений. Нам надо быстрее двигаться, необходимо выйти к реке засветло. День в тропиках длинный, но не бесконечный.
И мы вновь стали медленно продвигаться сквозь джунгли. Я попыталась на время подменить Мануэля, поработать мачете, но меня хватило ненадолго, и прошли мы всего ничего. Опять я шла за Шведом, наблюдая за тем, как он расправлялся с лианами, огромными зарослями папоротника, колючими кустарниками. Я представила его древним викингом с длинными волосами и бородой, вклинивающимся в ряды врагов.
— Все!
Он резко остановился, и я, задумавшись, налетела на него, уткнувшись носом в почерневшую от влаги и пота рубашку.
— Устал? Сменить? — спросила я, запрокинув голову. Я не коротышка, но у него без малого два метра роста.
— Пришли. Внизу река.
За плотной зеленой стеной оказался обрыв глубиной метров тридцать, а внизу, среди поваленных и стоящих вертикально стволов деревьев, тускло отсвечивала коричневая жижа. Деревья, выросшие в воде, были тонкими и относительно невысокими, но их редкий частокол заслонял основное русло реки, о наличии которого можно было только догадываться.
— Как мы будем спускаться? — По правде говоря, удручающий ландшафт внизу меня радовал не больше, чем тот, что окружал нас наверху.
— Что-нибудь придумаем. — Мануэль сбросил на землю рюкзак и достал из него моток веревки.
— Выдержит? — Я с опаской посмотрела вниз: десятый этаж без лифта!
Мануэль молча обвязал веревку вокруг моей талии, в нагрузку к моему рюкзаку дал мне свой. Вдруг он резко обернулся и взмахнул блеснувшим мачете прямо передо мной — у меня внутри все оборвалось.
— Фу-у! — выдохнула я с облегчением, радуясь, что жива.
Извивающаяся на земле, перерубленная пополам пестрая змея не так меня испугала, как его резкое движение и выражение лица при этом. Мануэль наклонился и отрубил змее голову, которая еще несколько раз в предсмертных конвульсиях открыла и закрыла пасть, прежде чем застыла.
— Ядовитая? — Меня одолевало желание ткнуть в преставившегося гада носком ботинка, но я удержалась. Красивая, нарядная тварюка с белыми крапинками на пурпурной коже… А ведь никаким противоядием нас не снабдили!