Колдовской мир — 2 (Поворот): Бури победы
Шрифт:
Я взглянула на Кемока и Орсию и поняла, что увиденное мною хотя бы отчасти сообщилось и им. Я плотно скатала шарф с узором из раковин. Многое может послужить ключом и призвать то, что захватит нас. Если шарф относится к числу таких предметов, его нужно спрятать, чтобы он не причинил вреда.
— Дай сюда… — Кемок протянул руку к шарфу. Он держал сверток так осторожно, словно тот вот-вот вспыхнет. Оглядевшись, он завернул шарф в одну из карт, которые принес для изучения. Может, эти карты в свою очередь помогут нам заглянуть в прошлое,
Но я не собиралась предлагать это. Пусть подобное решение подождет до появления леди Джелит. Я могу видеть, но то, чем могу защититься от неизвестного, подобно соломинке по сравнению с защитой настоящей волшебницы.
Уже миновал полдень, когда сокол — наши глаза на берегу — сообщил, что пеший отряд приближается к морю. Мы посовещались, стоит ли оставаться на борту и перевезти сюда отряд или всем оставить корабль, на котором явно произошло нечто сверхъестественное, и разбить лагерь на берегу.
Единственное неудобство второго варианта заключалось в том, что прилив уже залил берег и коснулся оснований утесов, и на берегу не было удобного места для лагеря.
Потом мы увидели движущиеся фигуры, но не на уровне моря, а выше, в самих утесах, словно они шли по тропе, которая не видна с моря. Салкары на рыбацкой лодке, на которой мы сюда приплыли, сделали два рейса к берегу, оба раза возвращаясь переполненными, и вот весь наш отряд снова собрался, на этот раз на неизвестном корабле.
Стало тесно, но все равно это лучше, чем рыбацкая лодка или утесы. У нас есть продовольствие, есть несколько ламп. Впрочем, Сигмун вскоре приказал погасить их, чтобы сберечь масло.
И снова лорд Саймон узнал карты. Хотя этот корабль совсем не такой, как тот, что остался в Горме, он тоже из его мира. Лорд Саймон объяснил, что на корабле, кроме парусов, есть двигатель, и корабль может идти даже против ветра. Он тщательно осмотрел каюты и место, где находился руль.
Ко мне подошла леди Джелит. Я сидела в углу на палубе, но не одна. Рядом со мной свернулся кот, Вождь, голову он положил мне на колени.
— Ты искала…
— Но потом поняла, что этот безрассудный поиск может привлечь ко мне внимание, — ответила я.
Она села напротив меня, как будто мы собирались колдовать, а между нами чаша для гадания. Дождевые облака разошлись, ушли на север. Взошла луна и залила все ярким светом. У всего есть двойники — один светлый, другой темный. Луна служит женской магии, известной наделенным даром. Но существуют две луны, и одна из них может быть безжалостной. Я чувствовала, что эта луна именно такая. Даже свет ее может быть жестоким.
Серебряная дорожка легла по воде к нашему новому кораблю, напоминая коготь, готовый схватить нас. Мне стало холодно, будто подул ледяной ветер. И хотя моя рука лежала на мягкой и теплой шерсти, а напротив сидела женщина, гораздо больше искушенная в делах Силы, я почувствовала крайнее одиночество. Наверное, та, которую я увидела в другом месте и времени, кого постигла судьба, которой я не понимала, потянулась сюда, к знакомым предметам.
Даже голоса теснившихся на переполненном людьми корабле доносились словно издалека и теряли всякий смысл. Ощущение одиночества усиливалось. Дыхание стало учащенным, как будто меня заключили между толстыми стеклами, куда не проникал воздух.
— Дестри!
Мое имя прозвучало очень слабо. Но колено леди Джелит совсем рядом, оно задевает меня. Я увидела в полумраке какое-то движение. Резко покачнулась, но леди Джелит удержала меня, ухватив за одежду.
Свет, не бледное лунное сияние, а теплый желтый свет, словно от восходящего солнца. Свет и тепло распространялись от амулета и разрывали окутавшую меня пелену, которая продолжает сгущаться. Я ахнула, набрала полные легкие воздуха и снова вернулась в собственное время и пространство.
Лицо леди Джелит освещалось сиянием, исходившим от ее рук, которые она держала у меня под подбородком. Я поняла, что она действительно извлекла у меня из-под одежды амулет Ганноры. Лунный свет смог оживить его, хотя амулет живет солнечным светом. На этот раз действовала другая луна, луна света, а не призрачное освещение, способное пробудить только мертвых.
Меня удивили собственные мысли. Эта странная отчужденность была мне непривычна, раньше я ее никогда не испытывала. Может, я на самом деле унесла из своего поиска часть того ужаса, что свел с ума женщину на корабле?
Я обнаружила, что рассказываю обо всем, что со мной случилось, и леди Джелит слушает очень внимательно.
— Больше не нужно!
Я кивнула, понимая, о чем она просит. Мне больше не нужно применять свой дар, не зная, чем обладают стражи. Но у меня был вопрос:
— Что вызвало безумие?
— Милорд рассказал, что в его мире не ценят дар. К тому, кто рожден с ним, относятся недоверчиво. В его мире не владеют подготовкой, не умеют тренировать дар, способствовать его правильному применению. Можно считать, что в женщине, которую ты видела, дремал дар. Может быть, она сама о нем совершенно не подозревала. Потом к ней потянулись…
— Откуда? И как?
— И почему? — добавила она свой вопрос к двум заданным мной. — Мы, сегодняшние, не понимаем действия врат. Мы считаем, что их установили посвященные, которые были искателями знаний. Жители Эскора, которые ближе всего к старым обычаям, рассказывают о войнах и сражениях, о том, что были призваны в этот мир странные существа. Посвященные открывали эти врата и уходили в них для исследований. Но врата, однажды открытые, навсегда остаются западней.
Милорд говорил, что в его мире происходили необъяснимые исчезновения. У них есть район моря, о котором рассказывали легенды. Там исчезали корабли. Его соплеменники умели летать в воздухе — в специальных кораблях, и эти корабли тоже исчезали, и никто не мог их потом найти.