Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира
Шрифт:
Были полосы связи, отчётливо представляемые как светлые ленты, лежащие горизонтально от края до края. Коснуться их — это вроде поиска. Мой брат Кайлан всегда умел найти такие полосы у животных и пользовался ими, но я никогда не искала никаких других, кроме хорошо известных. Теперь я должна установить верхнюю и нижнюю границы, чтобы выиграть время, которого у меня, наверное, мало. Для точного отсчёта я выбрала старую, хорошо известную мне точку моих братьев.
Может быть, я вскрикнула, не знаю, но во всяком случае, серый человек не повернул головы: я на миг коснулась такого отчётливого и громкого зова, что вздрогнула и сбила прикосновение, как в тот раз, когда Хилэриэн коснулся моего мозга.
Кто это? Кайлан? Кимок? Однажды Кимок последовал за мной в ужасы неизвестного мира, куда более чуждого нам, чем этот. Неужели он потянулся за мной снова?
— Кимок! — окликнула я.
— Кто ты? — Вопрос был таким резким, что отозвался в моём мозгу, как будто прозвучал наяву.
— Каттея, — ответила я сразу, не думая. — Кимок, это ты?
С одной стороны я страстно желала ответа «да», а с другой — боялась этого. Добавить к своему грузу ещё тревогу за брата — это больше, чем я смогу вынести.
Ответ пришёл не словами, а изображением. Я увидела, как в окно, комнату с каменными стенами, мрачную и тёмную. На пьедестале стояла каменная чаша, в которой горела горсточка углей, чуть освещая часть комнаты вокруг чаши. В освещённом участке стояла женщина в одежде для верховой езды древней расы — тёмные брюки и куртка тёмного тускло-зелёного цвета, волосы были туго заплетены в косы. Я не сразу увидела её лицо: оно было повёрнуто к огню. Затем женщина повернулась ко мне. Глаза её широко раскрылись, и её изумление, наверное, превзошло моё.
— Джелит!
Моя мать! Но каким образом здесь?! С нашей последней встречи прошло уже так много лет, с тех пор как она уехала искать моего отца и пропала, но время не коснулось её. Она была такая же, как и тогда, хотя я стала уже взрослой женщиной. Я увидела, что её не смущает перемена во мне, и что она узнала меня в ту же минуту, как увидела.
— Каттея! — Она шагнула ко мне, протягивая руки, словно мы могли коснуться друг друга пальцами через пространство. Затем её лицо стало серьёзным, и она быстро спросила: — Где ты?
— Не знаю. Я прошла через Ворота…
Она сделала жест поднятой рукой, словно отмахиваясь от несущественных деталей.
— Понятно. Опиши мне, где ты.
Я это сделала, рассказав всё как можно короче. Когда я закончила, она вздохнула как бы с облегчением.
— Это очень хорошо. По крайней мере, мы в одном мире. Теперь скажи: ты искала, думала о нас?
— Нет. Я не знала, что ты здесь. — Я быстро рассказала, что собиралась сделать.
— Значит, маг, создавший Ворота, в плену! — Она задумалась. — Похоже, дочка, тебе повезло наткнуться на возможность спасти нас всех. Твой план воспользоваться девушкой вполне разумен, но тебе понадобится помощь со стороны, это тоже ясно. Посмотрим, что можно сделать. — Она мысленно позвала: — Симон, иди скорее сюда!
Затем она снова обратила всё внимание на меня.
— Покажи мне эту девушку твоими глазами… и комнату тоже…
Я сделала для неё то, что она хотела: я отказалась от своей воли, чтобы разум моей матери соединился с моим, и она видела бы всё то, что вижу я. Помогая ей, я медленно поворачивала голову.
— Это колдеры? — спросила я.
— Нет, но похожи. Я думаю, что этот мир когда-то был близок к миру колдеров, и кое-что от их Власти перешло сюда. Но сейчас это несущественно. Я знаю вход в нору, где ты находишься. Мы придём по возможности быстро. До тех пор не связывайся со мной без большой необходимости. Но если этот Зандор займётся работой над тобой, как и над Хилэриэном, немедленно вызывай меня.
— А как насчёт Айлии?
— Ты совершенно права: она может стать для нас ключом свободы, но пока мы не можем ею заниматься. У нас нет времени. Самое главное — маг. Он знает Ворота, они его творение и будут подчиняться ему. Нам необходимы эти Ворота, если мы хотим вернуться в Эскор.
Она неожиданно улыбнулась.
— Время, видно, бежало для тебя быстрее, дочка, чем для нас. Вижу, что я родила как раз такую, о какой мечтала: дочь моего разума, как и моего тела. Будь осторожна, Каттея, и внимательна, не упускай ни одного шанса, который может послужить спасением для нас всех. Сейчас я отключаюсь, но если понадобится, зови немедленно!
Окно в каменном помещении исчезло, а я стала размышлять, как мои родители оказались здесь. Она говорила с отцом, как будто он был на некотором расстоянии от неё, а не в другом мире. Может, он прошёл через другие Ворота в этот мир, а она последовала за ним? Если так, значит, те Ворота тоже захлопнулись за ними.
Это вернуло меня к Хилэриэну. Мать сказала, что сотворённые им Ворота должны подчиниться ему. Значит, мы должны освободить его, чтобы тоже вернуться в свой мир. Но время… Друг оно нам или враг? Я порылась в плаще и достала свёрток с едой, похищенной у серых людей. Это был какой-то тёмно-коричневый брусок, ломавшийся в пальцах. Я понюхала его: запах странный, но не противный. Во всяком случае это была моя единственная пища, а я была голодна, так что я стала жевать эту сухую и рассыпчатую массу. Я запила её водой из контейнера и кое-как проглотила.
Теперь оставалось только ждать, а ждать — самое трудное.
Глава 13
Но мне ничего не мешало вспоминать и рассуждать. Мать говорила, что в этом мире время течёт медленнее, чем у нас. Правда, если судить по мысленному изображению, она казалась не старше, чем была, когда отправилась на поиски отца, а мы тогда были детьми, ещё не вступившими на свой жизненный путь, а теперь я чувствовала себя безмерно старше своих лет.
Конечно, они хотят вернуться домой, поэтому мать так обрадовалась Хилэриэну, но если они рискнут прийти в эту шахту, не попадут ли они в ту же сеть? Я хотела было дать ей предупреждение по мысленной связи, но вовремя вспомнила, что она, по её словам, знает это место. В таком случае, она знает и об его опасностях.
Столбы вокруг меня сверкали, а в кристалле серебряные нити опустились, скрыв тюрьму мага. Видимо, он спал.
Внезапно я заметила слабое движение там, где лежала Айлия. По-видимому, на ней не было невидимых пут. Она очнулась от бессознательного состояния, в котором пребывала так долго, медленно села и повернула голову. Глаза её были открыты. Приглядевшись, я подумала, что она ещё не вполне сознаёт окружающее, и всё ещё какая-то ошеломлённая, как во время нашего путешествия по городу башен.