Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира
Шрифт:
В ту минуту я понял, что не хочу платить за возвращение назначенную Урсиллой цену. Я давно знал, что за спиной моей честолюбивой матери она лелеет собственные планы. Теперь эти подозрения подтвердились. Если после смерти владетеля Эраха меня поднимут на щите – править здесь будет Урсилла.
– А пока… – Поднявшись с трона, она щелкнула мне пальцами, как подзывают собаку. – Мы сохраним твою тайну. Мне еще нужно прочесть знаки будущего, чтобы предусмотреть любые случайности.
Повинуясь ее призыву, я покорно прошел во внутренние помещения – в комнату,
– Надежно, – заключила она. – Никто сюда не придет, и ты не уйдешь, оборотень. Оставайся ждать моего соизволения.
Она оставила меня среди горящих ровными огоньками свечей. Сила чар теснила меня от краев, словно звезда была заполнена невидимыми телами.
Пока что моя попытка избавиться от Урсиллы закончилась печально. Пояс остался у нее, а в замке нашлось бы полсотни тайников, где его можно скрыть. Я же был скован и не мог начать поисков. Что мне оставалось? Только завоеванная способность становиться человеком – и то ненадолго.
Я побродил вокруг каменного алтаря в центре звезды – того самого, на который уложила меня мать в ночь, когда Урсилла накладывала узы на мой разум. Мать? Известно ли ей о моем возвращении в Кар До Прон? Или она уже настолько подчинилась Урсилле, что Мудрая не видит причин делиться с госпожой Ироизой плодами победы?
Впрочем, отношения между женщинами меня сейчас мало занимали. Важнее было подчинившее меня колдовство Урсиллы. Я осторожно приблизился к линии на полу. Протянув к ней лапу, я получил удар – такой же, как при попытке войти в сад лесной башни.
Звездная башня! Я сел на задние лапы. По совету Лунной девы я отыскал ключ, хотя еще не слишком уверенно им пользуюсь. А если… если этот ключ подойдет не только к моей власти над телом? Не откроет ли он выход из ограды, в которой заключила меня Урсилла?
Я мог бы…
Мне не хватило времени – дверь отворилась, и, подметая пол подолом богатого платья, отыскивая меня взглядом, вошла моя мать. Она, как и Урсилла, улыбалась. Только в улыбке не было веселья, а лишь удовольствие видеть меня пленником.
– Все же сделал по-своему, глупец, – заговорила она, проходя между двумя свечами, так что остроконечные неподвижные огоньки разбудили отблески в ее ожерелье, самоцветном поясе, драгоценной сетке на волосах и в перстнях на пальцах. Она оделась как для большого торжества. – И чего ты добился?
Я не стал выдавливать ответа каркающим голосом, который вселила в меня Мудрая. Не хотел добавлять ей удовольствия.
Госпожа Ироиза рассмеялась:
– Ты! Ты вздумал мериться с нашей Силой! На что ты надеялся?
«С нашей Силой», – сказала она. Думаю, Урсилла бы с ней не согласилась. Если мать видит в Мудрой лишь служанку, покорную ее прихотям, крупица истины, пожалуй, могла бы вбить клин между женщинами. Я обрел голос.
– Меня призвала Урсилла, – с трудом выговорил я. – Она меня и использует. О тебе речи не шло.
Ее
– Урсилла очень сильна, Кетан. Только вот, может быть… не настолько, как кажется, не так, как она хотела бы нам внушить. Мы пока не станем с ней ссориться, ведь у нас общая цель.
Она с обычным изяществом развернулась среди свечей и подошла к столику, над которым горела одна лампа. Указав на нее, мать, как недавно Урсилла, зажгла огонь. Я решил, что этим она хочет показать, что тоже владеет кое-какой Силой, хотя этот фокус почти не требовал Дара.
В этой комнате не было трона с высокой спинкой, а стоял трехногий табурет, какой можно найти в деревенской кухне. Сиденье было изрезано и изрядно потерто. Усевшись на него, мать сняла с цепочки на поясе шкатулку, на которой я даже сквозь пламя свечей разглядел вырезанные руны.
Мать привычным движением сняла крышку и высыпала на ладонь колоду карт из жесткого пергамента. Я помнил, как она дорожила этим сокровищем, помогавшим ей предсказывать будущее. Наши люди редко прибегали к картам. Говорили, что они вовсе не принадлежали Силам Арвона, а были инструментом, который те, кто в прошлом открывал Ворота Иных миров, использовали для службы здесь. К картам обращались редко, потому что немногие умели прочесть их знаки.
Моя мать гордилась тем, что принадлежала к таким умельцам. Этот дар она проявила в Гарт-Хауэле, к немалому замешательству своих наставников, потому что в остальном госпожа Ироиза была не из одаренных. Теперь, глядя на колоду в своих ладонях, она заулыбалась шире.
– Жаль, Кетан, что без рук ты не сможешь стасовать или снять колоду, как полагалось бы. Но день и час благоприятны для гадания, а я, раскидывая карты, буду думать о тебе.
Она проворно перекидала карты и, отобрав одну, показала мне картинку:
– Это будешь ты. Паж мечей, юноша в окружении неких сил.
Она выложила карту на стол. Пальцы ее задвигались с грациозным умением: она быстро перетасовала колоду, сняла левой рукой трижды в мою сторону, снова перетасовала, сняла и перетасовали еще раз. На меня мать при этом не смотрела, лицо ее сосредоточенно замкнулось. Я заметил, что происходящее захватило и меня, словно я в самом деле очутился перед ней на столе и поверил в ее способность узнать, что готовит мне грядущее.
Теперь мать раскладывала карты по кругу, слева вниз и снова вверх, чтобы замкнуть круг. Казалось, она не смотрела на них, пока не закончила. Затем, отбросив в сторону ненужные, она все так же сосредоточенно склонилась над двенадцатью оставшимися в кругу.
– Дьявол в первом доме – это твой дом. А… – Она глубоко вздохнула. – Узы… магия для тебя… двойка жезлов в доме имущества… владыка замка… судьба… власть… В третьем доме… здесь луна… опасность… мечты… Четверка жезлов в твоем четвертом доме – наступление мира и совершенный труд… гавань для беглеца… – Речь ее убыстрялась, по лицу пробегала тень непонятных мне чувств. – В пятом доме туз жезлов… рождение… да, исток судьбы… наследие… Правда, все правда!