Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира
Шрифт:
Она отступила, позволив мне проскользнуть мимо. До двери было недалеко. Я выскочил, мелькнул мимо пахучих грядок с травами к опушке леса. И оглянулся уже из тени первых деревьев.
Я почти готов был увидеть кружащего над башней ястреба. Но в небе было пусто. Зато шесты вокруг башни даже в тихий день походили на дымные факелы в ночи: их теперь окутывал не свет, а струйки дыма, как от обрядовых курильниц Урсиллы. Не сводя взгляда с собиравшихся облаков, я мягко шагнул обратно. Проверка подтвердила мои ожидания: передо мной снова встала преграда.
Если бы я и хотел остаться в виду башни, прятаться здесь не было смысла. Их защита больше не падет передо мной. Быть может, если невероятное чудо вернет мне человеческий облик, Кетан, освободившийся от наложенных Урсиллой уз, сможет вернуться сюда и найти проход открытым. Но как слаба была эта надежда!
Однако слова моей Лунной колдуньи (если бы знать ее имя!) еще стояли в памяти. Она, как и спасший меня оборотень, намекала, что, помимо пояса и недолговечной моли, есть Иной путь. Они наверняка знали, что я не колдун, ведь от владеющего Силой не скроешь Силы. И не сказали бы так, если бы не считали, что я смогу сам найти ответ.
Стало быть, надо искать, хотя пока я не видел ни единой подсказки себе в помощь. Но если птица Урсиллы ведет разведку, мне прежде всего нужно хорошее укрытие, где меня не высмотрит острый взгляд, а уж там можно будет ломать голову над загадками Звездной башни.
О том, как я сделал открытие и как задумал его применить
Не зная, куда деваться, я снова прибрел к ручью, подкрепился неосторожной рыбкой и высмотрел среди камней укрытие, невидимое с воздуха. В пути я тоже держался укромных троп, чтобы меня не высмотрел летучий соглядатай.
Загаданные в башне загадки не шли из головы. Ее обитатели не со зла морочили мне голову. Раз они уверены, что для меня есть способ вернуться в прежний образ, значит он есть. Мужчина превращался в снежного кота без пояса. Впрочем, он, возможно, принадлежал к Всадникам-оборотням.
Не поискать ли мне других растений, подобных моли? Но я не знал даже, как взяться за такие поиски, и быстро выбросил эту мысль из головы. Какой-нибудь обряд?.. Но каким образом? Только посвященные дерзали вызывать Силы к действию.
Я вновь и вновь повторял в уме слова Лунной колдуньи. Ключ есть – и если его не существует вне меня, значит… он внутри! Внутри? Не намекала ли она, что во мне есть крупица Дара? Но если так, почему его давным-давно не открыла Урсилла? Или?..
В памяти вспыхнул тот странный вечер, когда Мудрая с моей матерью, прежде чем передать меня под опеку мужчин, наложили на меня какое-то заклятие. Что, если Урсилла и впрямь учуяла во мне искорку Дара и предусмотрительно загасила ее – или связала произнесенными в ту ночь заклинаниями?
Колдовству надо учиться, хотя без врожденного таланта в ученье далеко не продвинешься. Человек может обогатить ум и память
Был ли у меня Дар или не было, трое из башни явно верили, что я в силах освободиться от проклятия пардуса, если только найду верный путь и осмелюсь его пройти. А я уже готов был положиться на их мнение.
Вне меня искать нечего. Я все более склонялся к этой истине. Отгадка кроется в моем разуме, может быть запертая там вмешательством Урсиллы или просто тем, что я не додумался к ней обратиться.
Кто я такой? Для всего замка – Кетан, наследник Эраха. Для Урсиллы и матери я – путь к власти. Для Магуса, Тэйни, госпожи Элдрис – преграда на пути к той же самой власти. Для всех них я не человек, а вещь, которая помогает или мешает в исполнении желаний. Кого из них заботит, есть ли у меня собственные мысли и желания?
Пояс… Зачем Ибикус его привез? Я не сомневался, что торговец (и, как видно, не простой торговец) не случайно попал в Кар До Прон. Кто этот Ибикус и какое ему дело до моей судьбы?
Быть может, я слишком много вкладывал в несколько слов, сказанных им в то утро? Но, вызывая в памяти картину нашей встречи, я остался тверд в одном убеждении: торговец не был замаран Тенью. Мать намекала, что он продал пояс госпоже Элдрис с тайным умыслом, мне во зло. Я так не думал. В его обращенных ко мне словах было обещание, а не угроза.
Значит… пояс не просто средство сделать из меня орудие Урсиллы. Обещанная им свобода – настоящая, неподдельная. Однако пояса у меня нет.
Я вновь вернулся к жестокой истине, что, если ключ и существует, без подсказки мне его не отыскать.
Из логова мне открывался вид на скалы и реку под ними. Раз или два я вскидывался на свист крыльев. Но пролетавшие надо мной не походили на свирепых посланцев Урсиллы. Ключ… внутри…
Я уже отмечал двойственность своей нынешней природы. Человеческая половина умела обдумывать будущее, надеяться и отчаиваться. Против нее выступал пардус, движимый инстинктами, вспышками ярости или голода, и сознание его было иным. Что, если… что, если ключ кроется в этой, неведомой мне половине?
Посмею ли я подавить в себе человека, без борьбы уступив власть пардусу? Эта мысль меня отталкивала. Слишком страшно было потерять человека в звере. И все же искать ключ надо не в окрестных землях, а на этих тайных извилистых путях в самом себе.
И вот я обдуманно двинул человека навстречу пардусу, заставил его утонуть в животном. Глубже и глубже, под охотничьи инстинкты, под порывы к бою и обороне и дальше вглубь. То, что составляло Кетана, очутилось в совершенно чуждом человеку лабиринте – заблудилось в непостижимом. И все же Кетан погружался дальше.