Колдовской свет
Шрифт:
Она попыталась взять себя в руки, но тщетно. Обратного пути уже не было.
Келлер чувствовала, что куда-то падает, но ей было уже все равно…
Кто-то подхватил ее. Она знала тепло этих рук и уже не боялась их. Наоборот, она опиралась на них, позволяя Галену поддерживать ее обмякшее тело.
Как тепло…
В одно мгновение Келлер захватил вихрь чувств. Наверное, от избытка тепла ее начала бить дрожь.
Но это не было ознобом. Ощущение новое, незнакомое и неназываемое – наслаждение. Но только гораздо сильнее
Именно в этот момент между ними проскочила искра, соединив их души. За ней последовала ошеломляющая вспышка взаимопроникновения.
У Келлер чуть не разорвалось сердце.
Это ты, – звучал у нее в голове голос – тот самый голос, который она слышала вчера, в минуты схватки с драконом. Он наполнил ее радостным удивлением. – Эта ты… Та самая, которую я искал. Ты – единственная…
Келлер больше не хотелось возражать – она желала только бесконечно слушать Галена. Казалось, она вдруг увидела прямо перед собой заветную мечту. Человека, которого она чувствовала, как самое себя.
Я знаю тебя, – отозвался голос Галена в ее голове. – Мы так похожи…
Нет, – подумала Келлер, но протест прозвучал довольно слабо.
Цепляться за злость и ненависть казалось ей теперь бессмысленным занятием.
Мы принадлежим друг другу, – просто объяснил Гален. – Вот так.
Теплые волны… Келлер воспринимала его любовь как яркий свет, льющийся на нее, и больше не могла сопротивляться.
Она обняла Галена. Слегка повернула голову, и, поскольку они были почти одинакового роста, их губы оказались совсем рядом.
Поцелуй был трепетным, блаженным и сладостным.
После бесконечного плавного парения в золотистой дымке Келлер вдруг вздрогнула от неожиданных мыслей:
Есть что-то, что я должна помнить…
Я люблю тебя, – ответил Гален.
Да, но я о чем-то забыла…
Мы вместе, – напомнил он. – Я не хочу, чтобы ты думала о чем-то еще.
И на этот раз он сказал правду. Келлер была согласна с ним. Кто бы смог добровольно отказаться от этого тепла, близости и тихой радости?
Но они о чем-то говорили – целая вечность прошла с тех пор, тогда она еще была одна. Келлер вспомнила, что в той жизни что-то безмерно печалило ее.
Я не позволю тебе печалиться. И ты больше не будешь одна, – возразил он молча.
Гален провел по ее волосам кончиками пальцев. Только и всего, но этот жест чуть не лишил Келлер способности мыслить.
Однако этого не произошло.
Одна… Теперь я вспомнила.
Записка ее матери. «Ты всегда будешь одна».
Кольцо рук Галена сжалось.
Не смей! Не думай об этом. Мы вместе. Я люблю тебя…
Нет!..
Келлер резко вырвалась из его объятий. И обнаружила, что они все еще стоят посреди библиотеки. Посмотрела на Галена в упор. Он выглядел изумленным, потрясенным, словно его силой вышвырнули из прекрасного сна.
– Келлер…
– Нет! – выпалила она. – Не прикасайся!
– Не буду. Но уйти я тебе не позволю. Ведь я люблю тебя.
– Любовь – это слабость, – отрезала Келлер. Заметив на полу оброненную записку матери, она подхватила ее. – А меня никто не заставит стать сентиментальной и слабой! Никто!
Уже за дверью она стала искать себе оправдание: Гален не вправе любить ее. Это немыслимо. Ему предначертано жениться на колдунье.
От этого зависит судьба всего мира.
Глава 8
Келлер хотелось проверить защиту дома, но она понимала, что это ни к чему. К тому же она была недостаточно чувствительна к энергии колдуний. Защиту установила бабушка Харман вместе с Уинни, а на их опыт можно положиться.
Защита была устроена так, что в дом могли проникнуть только члены семьи Доминик и обычные люди. Но всем обитателям Царства Ночи доступ внутрь был закрыт – кроме Ниссы, Уинни, Келлер и Галена. Келлер мрачно усмехнулась, сообразив, что если какие-нибудь дальние родственники матери Илианы явятся в гости, их ждет сюрприз. Незримая стена помешает им шагнуть через порог.
До тех пор, пока защиту не разрушит кто-нибудь изнутри, дом будет надежнее и безопаснее, чем Форт-Нокс.
Келлер узнала, что бабушка Харман уехала на лимузине. Ночью кто-то заменил его неприметным «фордом», припаркованным у бордюра. Ключи в конверте бросили в почтовый ящик вместе с планом школы, в которой училась Илиана.
Агенты Рассветного Круга знали свое дело.
– Я не успела привести себя в порядок, – жаловалась Илиана, пока Нисса тащила ее к машине. – Прическа не закончена!
– Ты выглядишь бесподобно, – заверила ее Уинни.
Уинни сказала правду. Серебристые, струящиеся водопадом волосы Илианы не нуждались в парикмахерских услугах. Они были прекрасны в любом виде – зачесанные вверх, заплетенные в косу, заколотые в пучок или распущенные.
«По-моему, этой маленькой дурочке незачем даже их расчесывать, – подумала Келлер. – Такие шелковистые волосы не путаются».
– И я забыла шарф…
– Вот он. – Келлер набросила шарф на шею Илианы.
Шарф был нелепым, бархатным, тусклого цвета с металлическим отливом и шестидюймовой бахромой. Он не согревал, а служил украшением.