Колдовской замок. Часть VII. Исход
Шрифт:
– Ну, вот…
– Не переживай – привыкну!
По следу искомой четвёрки они шли уже битых два часа. При этом создавалось впечатление, что банда Фигольчика/Драговски и принцесса, двигались по этому лесу, если не как по ровной дороге, то с гораздо большей лёгкостью, чем Барбарус и Фоллиана. Тех лес, как будто пропускал, а этих пытался задержать и запутать.
– Давай-ка сделаем привал! – заявил капитан, останавливаясь. – Нам нужно выполнить задание, но это не значит, что ради этого стоит загнать тебя до смерти.
– А тебя? – спросила Фоллиана лукаво.
– Я бы тоже отдохнул, – ответил её муж, сообразив, что если речь будет идти только о ней, то Фолли не остановится.
Они остановились на живописной поляне, отметив, предварительно направление движения тех, кого они пытались догнать. Здесь было полно земляники, и Фоллиана тут же принялась её собирать. Набрав горсть, она принесла эти ягоды супругу и стала его ими кормить, не слушая шутливых возражений.
Всё случилось с невероятной быстротой, с какой стрела или дробь настигает ничего не подозревающую птицу. Со стороны чащи вдруг раздался треск, словно сквозь подлесок ломился обезумевший танк, и на поляну с рёвом вылетело что-то огромное, чёрное, рогатое!..
Капитан схватил жену поперёк туловища и в последний момент выхватил её из-под копыт чудовища, грозивших растоптать женщину, словно спелый плод, оброненный на дорогу. Фоллиана пискнула и рассыпала землянику. Чудовище, между тем проскакало на край поляны и развернулось. И тогда они увидели, что это огромный чёрный бык испанской породы, который не мог быть никем иным, как…
Барбарус оттеснил девушку за спину и схватился за шпагу! Но каким бы искусным фехтовальщиком он ни был, мастерством тореро капитан не владел, а вот быку доводилось бывать на арене!..
Секунды две рогатый исполин рыл землю передним копытом, потом ринулся вперёд, всё время, набирая скорость! Его противник поднял оружие, чтобы нанести удар, но в последний момент бык прыгнул резко в сторону и тут же, развернувшись на месте, ударил рогами вбок!
Шпага вылетела из рук капитана Барбаруса, но ему каким-то чудом повезло – его тело попало не на один из рогов, способных выпустить кишки слону, а между ними. Тем не менее, от страшного удара капитан сложился пополам, но не отскочил, а повис у быка на морде, закрыв ему, таким образом, обзор спереди.
Бык взревел и взбрыкнул несколько раз, пытаясь избавиться от неожиданной ноши. Но капитан, вцепившийся ему в шею, держался крепко, так-как понимал, что если разожмёт руки, то немедленно будет убит. Ко всему прочему, он отвлекал, таким образом, внимание врага от Фоллианы.
Возможно, бык совсем обезумел от ярости, а может быть сам был напуган, но он прекратил попытки сбросить врага на землю, ещё раз взревел и ломонулся сквозь подлесок, не разбирая дороги, прямо в чащу Запретного леса!
Фоллиана осталась стоять посреди изрытой копытами поляны. Потом она, словно автомат, наклонилась и подобрала шпагу капитана Барбаруса. Девушка долгое время стояла, глядя на это оружие невидящими глазами, распахнутыми на пол лица. В таком виде её и застали, выбежавшие на поляну, Анджелика, Драгис и Фиг, путавшийся в одежде ставшей ему слишком большой.
.........................................................................................
Отсвет ночного костра казался длинным языком, лижущим поверхность озера. Возле костра сидели четверо – двое мужчин, один из которых был лишь условно похож на человека и две женщины.
Несмотря на то, что женщины были приблизительно одного возраста, они резко отличались друг от друга. Одна светловолосая, худенькая, была одета, как дикарка, хоть при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что в ней не было ничего дикого, просто её одежда была собрана, из чего попало, а повязка на голове и босые ноги делали её похожей на индейца из фантастической книги.
Другая была одета в красивое, но сильно помятое платье и тоже была босиком. Её тёмно-русые волосы свисали рваными патлами, а расширенные глаза глядели в пустоту. В руках она сжимала обнажённую шпагу, держа её за клинок, так что на ладонях остались порезы. Никому так и не удалось забрать у неё это оружие, но, поскольку девушка не угрожала этим клинком ни себе, ни другим, её оставили в покое.
Беленькая девушка обнимала тёмную за плечи, словно они были подругами. На самом деле, они встретились сегодня впервые.
– Он не обезумел, – говорил Фиг вполголоса, поскольку эти слова предназначались для Драгиса, а не для убитой горем Фоллианы, – просто озеро полностью забрало у него человечность, вместе с разумом. Теперь это просто бык – не слишком умное, но опасное животное, обладающее взрывным, скандальным характером.
– Это необратимо? – спросил Драгис.
– Не знаю, – ответил Фиг. – Возможно, что – да.
– В таком случае лучше было бы дать ему умереть, – проговорил бывший гангстер, темнея, как туча.
– Может быть, – вздохнул Фиг. – Но не будем терять надежды, возможно, это действительно временно. Прежде всего, нам нужно найти его и этого парня, на которого он напал. Только прошу тебя – когда мы найдём Быка, ты, пожалуйста, не убивай его сразу…
– Ты о чём, дружище? – удивился Драгис. – Если я сказал, что возможно стоило дать ему умереть, то имел в виду, что для нашего Быковича лучше было бы с честью пасть в бою, чем поправиться, но потерять разум. Убивать его я не собираюсь ни при каких обстоятельствах. Бык мой друг и остаётся таковым сейчас, а если его тело совершило преступление, потеряв разум, то я ему не палач и не мясник, а тем более не судья!
– Так что мы будем делать, когда найдём его?
– Стреножим. Потом наведём справки о том, возможно ли вернуть его личность, а если нет – подыщем ему приличный коровник с молоденькими Бурёнками, где он доживёт до старости. Кстати, ещё не факт, что тот парень погиб.
Когда они нашли Фоллиану, она могла ещё говорить.
«Этот бык поднял на рога моего мужа, – сказала она тогда. – Возможно, он его убил…»
Теперь Анджелика нашёптывала ей что-то на ухо, пытаясь привести в чувство, но единственно, что она сказала с тех пор, это было её имя. На другие вопросы Фоллиана не отвечала, но и не отстранялась от новой подруги, принимая несложную заботу о себе, хоть это возможно была совершенно автоматическая реакция.